Лора Костеа

Долгий путь Руфи

Её история учит нас тому, что значит выбирать и быть избранным.

Руфь-моавитянка является одной из самых почитаемых представительниц языческих народов, по собственному выбору ставших частью народа еврейского. Её история — это история преданности, неожиданной верности, которая привела её к крепкой связи с Богом и народом Израиля.

Этот путь начался, когда Руфь решила оставить всю свою прежнюю жизнь, какой она её до этого знала, и остаться навсегда рядом со своей свекровью Ноэминью — отважный поступок, продиктованный любовью. Мудрейшие мира сего понимают, что любовь — это не только чувство: это решение быть верным, и именно такое решение и приняла Руфь. И в таких отношениях верность любви нередко проявляется как осознанный выбор друг друга «даже когда».

В наше время есть семейные или просто влюблённые пары, которые выбирают друг друга, даже когда финансы поют романсы, даже когда это противоречит сложившимся социально-культурным нормам, или даже когда они уже тысячу раз делали этот выбор.

Руфь поклялась не оставлять Ноеминь, даже когда ей пришлось оставить ради неё всё, что она знала раньше, даже когда у них со свекровью не было абсолютно никаких перспектив, кроме жизни в нищете, и даже когда она совершенно не была обязана давать эту клятву.

Она приняла решение отправиться со свекровью, не зная, какой будет её судьба в новой земле (и, безусловно, даже не представляя себе, что её именем будет названа книга Библии!). Её жизнь сыграла важную роль в еврейской истории не только благодаря её верности, но и потому, что еврейские Писания ведут повествование об определённой линии родословия. Призвание Руфи присоединиться к народу Израиля — часть этого повествования, ведь она в итоге стала прабабушкой царя Давида.

Но до того, как она стала прабабушкой (или даже матерью), она была Руфью-моавитянкой, Руфью вдовой, Руфью, исполненной надежды.

Покидая родной дом

Овдовев, Руфь имела возможность поступить в соответствии с традициями своего народа. Она могла остаться на родине и вернуться в дом своего отца. Она могла найти себе нового мужа из соплеменников.

Но вместо этого она сказала Ноемини:

«Куда ты пойдешь, туда и я пойду; где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом; где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и ещё больше сделает, — смерть одна разлучит меня с тобою» (Руфь 1:16–17).

Многие читатели отмечают, что эти слова напоминают брачную клятву. Но Руфь дала это исключительное обещание своей свекрови, одинокой вдове, не имея ни малейшего понятия, что этот путь приведёт её к любящему мужу и обеспеченной жизни. Путь Руфи к обретению семьи начался с посвящения себя Богу Израиля и Его народу.

Покидая своих близких и привычный уклад жизни, по человеческим представлениям, Руфь уходила из дома. Но, возможно, она знала, что на самом деле она идёт в свой настоящий дом. Возможно, Руфь уже осознала, что языческие боги Моава не способны дать ей истинную опору, но Бог её свекрови — совсем другой, Его стоит искать и многим ради этого пожертвовать.

Что мы знаем наверняка — Руфь решительно отказалась остаться. Она не хотела забывать Ноеминь и не позволила забыть себя. Она поклялась безусловной клятвой преданности, основанной на чём-то большем, чем просто сложившиеся обстоятельства.

И эта клятва предопределила путь Руфи — её ноги ступили на землю Израиля.

Цена верности

Пожалуй, самое поразительное в истории Руфи — это степень её решительности. Она приняла решение не оставлять свою свекровь и категорически отказалась расставаться с ней, не смотря ни на что. Её преданность была гораздо глубже, чем просто желание вместе куда-то пойти — Руфь оставила родных, друзей и всё, что было ей знакомо, прекрасно понимая, что назад, скорее всего, не вернётся (Uber тогда ещё не было!).

Она могла бы отступить, как это сделала её свояченица Орфа, и никто бы её не осудил. Ведь Орфа ушла от них с миром — Ноеминь даже благословила её.

Решение Руфи было твёрдым, но их с Ноеминью перспективы на будущее — совершенно туманными. Где они будут жить? Кто им поможет и поможет ли вообще? Как они будут выживать? Примут ли её? Такие вопросы возникают у любого, оказавшегося в подобной ситуации. Но, несмотря на полнейшую неопределённость их будущего, Руфь ни разу не оглянулась назад.

О самом их путешествии нам ничего не сообщается, но мы знаем, что даже у самых близких свекрови и невестки бывают разногласия — в культуре, в традициях, во взглядах. И уж тем более, когда одна — еврейка, а другая — чужеземка. Но преданность Руфи преодолевает все различия.

Путь к дому тянулся долгие мили, и Руфь продолжала идти. И её преданность Ноемини стала ещё глубже, когда они прибыли в Израиль. Руфь и Ноеминь жили в бедности, деля ту скудную еду, что Руфь могла собрать, подбирая колосья в полях.

Выбор друг друга «даже когда»

Руфь была вдовой, Вооз никогда не был женат. Руфь была молода, Вооз — старше других мужчин, которые обычно интересуют женщин её возраста. Руфь была бездомной, Вооз — респектабельным землевладельцем. Возможно, верно говорят, что противоположности притягиваются. (Но редко вспоминают, что этим противоположностям потом приходится учиться жить вместе!)

Выбрать кого-то значит выбрать любить этого человека целиком: и то, что легко любить, и то, что сложно понять. Мы не знаем, как Руфь и Вооз относились к своим различиям, но мы знаем, что они их видели.

Руфь пришла на поле Вооза, чтобы подбирать колосья (оставленные после жатвы для бедных и чужеземцев). Когда Вооз проявил к ней доброту, предложив остаться на его поле, где она будет в безопасности, она удивилась. Она спросила его: «Почему я обрела благоволение в глазах твоих, что ты обратил внимание на меня, — чужеземку?» (Руфь 2:10).

Он знал, что она другая, но всё же восхитился этой женщиной, пришедшей искать убежища под крыльями Бога Израиля (Руфь 2:12).

Вооз тоже был удивлён, когда Руфь пришла к нему на гумно. Он понимал, каким, вероятно, выглядел в её глазах: «Ты сделала милость свою последнюю больше первой, потому что ты не пошла за молодыми, ни бедными, ни богатыми» (Руфь 3:10), — сказал он.

Спустя годы, когда Самуил помазывал молодого Давида, Бог сказал пророку: «Человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1 Царств 16:7). Возможно, оба, Руфь и Вооз, тоже способны были видеть внутреннюю ценность человека.

И каждый из них был готов сосредоточиться на том, что их объединяло, чтобы построить общее будущее.

Идти путями Бога — вместе

Поступки Вооза показывают, что он знал и чтил Тору (что в переводе значит «закон»). Он знал, как поступать правильно, как вести себя в обществе и когда и как проявлять доброту к пришельцу. Его характер был настолько хорошо известен, что после визита к нему Руфи Ноеминь уверенно сказала ей, что он не успокоится, пока всё не уладит. Он был гоэлем — их родственником-искупителем, и он поступит так, как предписывает Божий закон.

Еврейская энциклопедия даёт следующее определение термина «гоэль»: «ближайший родственник и «искупитель». Ввиду существования особой солидарности в древнеизраильской семье и клане, в обязанности каждого входило исполнять то, чего другой, сородич его, не мог исполнить в силу тех или иных причин».¹

Когда смерть слишком рано забирала чьего-то мужа, обязанностью родственника-искупителя было поспешить на помощь тем, кого он оставил. Однако — броситься к тому, кто в беде, это риск. Любовь сама по себе — это риск, ведь она предполагает полную отдачу себя другому, даже если это может причинить боль тебе. Вооз пошёл на этот и даже больший риск, проявив бескорыстную верность в заботе о других.

Его характер во многом похож на характер той женщины, чьим именем названа эта история.

Вооз и Руфь происходили из разных народов. Но они соединились и остались вместе, потому что оба обладали бесконечно преданными сердцами.

Непреходящая верность

Вооз принял в свой дом не только Руфь, но и её свекровь. И верность, Вооза и Руфи распространилась не только на Ноеминь — она коснулась и будущих поколений. У них родился сын Овид, у которого родился Иессей, отец Давида, будущего царя Израиля. И когда мы снова и снова читаем эту историю, она влияет и на наше поколение. Неважно, еврей ты или язычник, — Бог дал тебе шанс на жизнь! Он дал тебе шанс на любовь и верность в отношениях.

Но что же мотивировало этих представителей двух разных, и даже враждующих, народов к такому неожиданному и глубокому посвящению?

Руфь и Вооз соединились в духовной гармонии с Богом Израиля. Хотя Вооз с детства жил под сенью Его крыльев, их отношения обусловила не только его верность Божьим заповедям. Выбор Руфи остаться верной стал возможен потому, что она увидела, как Бог неизменно верен Своему народу. Возможно, именно увиденная ею Божья любовь наполнила сердце Руфи и придала ему решимость?

Путь Руфи к её настоящему дому начался, когда Ноеминь услышала на полях Моава новость: «Господь посетил народ Свой и дал ему хлеб» (Руфь 1:6). Голод, из-за которого Ноеминь с семьёй покинула родную землю, закончился. Бог позаботился о Своём народе, и две женщины откликнулись на призыв вернуться домой.

Бог безоговорочно избрал Свой народ, даже если они не всегда понимали — почему. Возможно, Руфь знала, что Он избрал и её. Она оказалась в объятиях этого же Бога — и познание Его изменило всё.