Еврейский юмор в не самые веселые времена

Госпожа Кац и госпожа Коэн сидят на скамейке в парке. Госпожа Кац говорит:
– Сарочка, ты слышала новый анекдот? Идет Рабинович с женой…
– Ой, Циля, я тебя умоляю, – перебивает ее госпожа Коэн. – Ну почему все твои анекдоты всегда про евреев, с еврейскими именами и всё такое прочее? Что, нельзя просто рассказать анекдот без еврейских имен-фамилий?
– Ну ладно, – соглашается госпожа Кац. – Идет Иванов с женой на бар-мицву своего сына…

«Комедия, особенно стендап, для евреев – то же, что джаз для афроамериканцев: форма искусства, выразительные средства и дух которой они изобрели, и которая продолжает нести на себе их отпечаток, даже если ее переняли и развивают другие.» ^[1]

Юмор всегда был важной частью еврейской культуры: от времен Моисея до Тевье-молочника; от юмористических идишских рассказов Шолом-Алейхема до эпатажных номеров Джеки Мейсона; от остроумных комедий Вуди Аллена до пост-этнического юмора Джерри Сейфелда, Адама Сэндлера, Джона Стюарта и Давида Бадера. Если взять данные по США, 80 процентов американских комиков, работавших в этом жанре за последние 40 лет, были евреями, что лишний раз доказывает, что еврейский юмор живуч и притягателен для самой разнообразной аудитории.

Этот юмор остается узнаваемо еврейским не только в Америке, но и во всем мире. У израильтян, возможно, существует своя особая разновидность еврейского юмора, как и у евреев-выходцев из бывшего СССР, но в целом еврейский юмор так же глобализирован, как и сам наш народ.

Время обеда на борту самолета авиакомпании El Al. Стюардесса обращается к пассажиру: «Обедать желаете?» «А какие варианты вы можете мне предложить?» – интересуется пассажир. «»Да» или «нет»», – не моргнув глазом, отвечает стюардесса.

***

Английский, французский и русский евреи рассматривают картину, на которой изображены Адам и Ева в Эдемском саду.
– Посмотрите на их сдержанность, на их внешнее спокойствие, – говорит английский еврей. – Они наверняка британцы.
– Глупости! – не соглашается французский еврей. – Они обнажены и прекрасны. Ясно же, что они – французы.
– Ой, я вас умоляю, – говорит русский еврей. – Одежды нет, крыши над головой нет, из еды одно яблоко – и их уверяют, что это рай? Они-таки точно русские евреи!

Наш юмор настолько укоренился в подсознании народа, что говорят даже, будто он «в каком-то смысле заменил собой стандартные священные тексты в роли пробного камня всего еврейского сообщества» ^[2].

Если это действительно так, наш юмор можно исследовать на предмет того, что он рассказывает о нас самих, о прошлом, настоящем и будущем нашего народа. Мы живем во времена постоянно нарастающей неустойчивости и тревоги. Хватит ли нам нашего остроумия, чтобы пройти через них? Достаточно ли будет просто сказать перед лицом терактов, стихийных бедствий и грядущих катастроф: «Что ж, по крайней мере, у нас есть наше чувство юмора»?

«Еврейский юмор – не еврейский, да и не очень-то юмор… Обсудим?»

Определение еврейского юмора

Что делает еврейский юмор еврейским? Может быть, это просто нечто, что ты интуитивно узнаёшь, столкнувшись с ним? Или действительно есть критерии, по которым можно определить, что данная «шутка юмора» – еврейская?

Раввин Джозеф Телушкин пишет: «Что делает шутку еврейской? Само собой, она должна иметь отношение к евреям, но, что еще более важно, она должна затрагивать чувствительные струны еврейской души.» Затем он добавляет: «Однако чувствительные струны еврейской души наиболее чувствительны как раз к тем темам и ценностям, которым в еврейской среде уделяется непропорционально большое внимание. Антисемитизм, финансовый успех, вербальная агрессия и ассимиляция – всё это чрезвычайно значимые аспекты еврейской жизни»^[3]_.

Кроме конкретных «еврейских» тем, авторы «Большой книги еврейского юмора» Моше Уолдокс и Уильям Новак перечисляют еще несколько ярко выраженных, характерных особенностей и повторяющихся предметов еврейского юмора: смех сквозь слезы, ненависть к себе, скептицизм, анти-авторитаризм, восхищение тонкостью ума и борьба с устоявшимися верованиями и предрассудками.

Все эти темы часто раскрываются с помощью иронии. Автор статьи «Осмысление еврейского юмора» пишет, что «основной характерной особенностью еврейского юмора является использование иронии, которая обнажает разрыв между притворством, попытками выдать желаемое за действительное и реальностью, – в результате чего получается самокритика и насмешка над самими собой» ^[4]_.

Хотя еврейский юмор не единственный, в котором используется самоуничижение, мы используем его особенно часто и со смаком. Зигмунд Фрейд написал: «Я не знаю, много ли можно найти других примеров, когда народ до такой степени высмеивал бы собственный характер» ^[5]_.

Возьмем, к примеру, анекдот о Бернарде Мандельбауме и его жене Саре. После смерти Мандельбаума Сара позвонила в еженедельник Jewish Chronicle, чтобы заказать публикацию извещения о смерти: «Я хочу, чтобы вы написали «Берни умер»». Сотрудник Jewish Chronicle ответил: «Но, мадам, за 25 долларов вы можете опубликовать объявление из четырех слов». «Хорошо, – сказала Сара, – тогда напечатайте: «Берни умер. Продается Lexus»».

Эта шутка отражает нашу готовность подтрунивать над стереотипной еврейской «бережливостью». Но еврейская способность высмеивать не ограничивается насмешками над собой. Макс Джейкоб Минц указывает, что мы также высмеиваем и наших угнетателей, других евреев и даже наши отношения с Богом!

Еврейский юмор начинается с фундаментальной аксиомы, что у каждого есть недостатки, над которыми можно и нужно подшучивать. Генри Сполдинг в предисловии к «Энциклопедии еврейского юмора» пишет: «…рассказчик признает себя тем, кем он является – обычным человеком, подверженным всем уязвимостям смертного разума и слабостям плоти. И поскольку он обладает моральной и интеллектуальной смелостью признать свои слабости и посмеяться над ними, он не видит причин щадить чувства своих противников и обходить молчанием их недостатки» ^[6]_.

По мнению многих психологов и ученых, именно этот взгляд на человеческую природу и мир, а также юмор, рождающийся в результате таких невысоких ожиданий, помогли еврейскому народу пройти через одни из самых страшных событий мировой истории, спровоцированных слабостями человечества. Как это ни парадоксально, многие утверждают, что именно страдания и способствовали тому, что мы стали такими юморными.

Как вообще мы, евреи, стали такими юморными?

В 2002 году ряд уважаемых еврейских деятелей в сфере индустрии развлечений собрался в Университете Нью-Йорка на коллоквиум, посвященный определению отличительных аспектов еврейской комедии. Прогрессивный писатель Абрахам Генауэр сообщил: «Собравшиеся также обсудили, что именно обусловило склонность еврейского народа к юмору. В качестве одной из возможных причин была названа наша способность смеяться над собственными страданиями, хотя Мюррей Хорвиц справедливо отметил, что сами по себе страдания не обязательно приводят к юмору. «Скажем, армянских комиков не так уж много», – привел он пример в подтверждение своей мысли» ^[7]_.

Тем не менее, как сказано выше, еврейский юмор сосредоточен на темах, идеях и ситуациях, знакомых каждому еврею, независимо от места проживания. И действительно, страдания нашего народа в прошлом (а в некоторых случаях в настоящем) – это тема самая знакомая и близкая евреям всего мира.

Наш народ не только пережил времена погромов в царской России, а затем концентрационных лагерей в Европе, но и пронес через них образчики юмора, который помог пройти через эти страдания. Например, знаменитые рассказы о «хелмских мудрецах».

Перед лицом бедствий мы, евреи, не сидим сложа руки, но ищем способы бросить вызов судьбе. А если не получается – мы смеемся! Вместо того, чтобы просто подчиниться страшным обстоятельствам, мы учимся создавать свою собственную реальность. И хоть порой нам отчаянно не хватает воздуха в таком «подводном» существовании, юмор – это наш спасательный круг. Как в классическом анекдоте:

Ученым стало известно, что буквально через несколько дней произойдет гигантский потоп, который затопит всю землю.
В ответ на эту новость Папа Римский призывает всех христиан: «Покайтесь, и вы пойдете в рай!»
Далай-лама обращается к буддистам: «Размышляйте, и вы достигнете нирваны».
А главный раввин объявляет: «Мои еврейские друзья, у нас есть три дня, чтобы научиться дышать под водой!»

Но, хотя комическая разрядка издавна служит механизмом психологической адаптации, который помогает еврейскому народу выживать в трудные времена, еврейское комическое видение часто умаляет значение, придаваемое страданиям. Еврейская традиция не прославляет страдания и не возводит их в культ. Страдания, скорее, принимаются как нечто неизбежное. Как говорится, «если хочешь жить – жди боли».

Таким образом, утверждение о том, что страдания сыграли значимую роль в развитии еврейского юмора, по-видимому, соответствует истине. Но достаточно ли одного юмора, чтобы провести людей по жизни, которая может быть наполнена болью и несчастьями, или необходимо что-то еще?

Юмор – дверь к надежде

Морис Сэмюэл, исследователь культурных традиций восточноевропейских евреев, утверждает, что проницательный и ироничный юмор – это источник внутренней силы, необходимой им для выживания. Он пишет: «Не было ничего веселого или смешного в нищете, которая стала проклятием для миллионов евреев, говорящих на идиш… Они влачили жалкое существование и знали это, но исторически нам не дает покоя вопрос: как они при этом умудрились не разложиться интеллектуально и морально? Как они сумели, будучи настолько чудовищно угнетаемы, … сохранить в себе до лучших времен дух, который Бог изначально вдохнул в человека? Ответ заключается в самоиронии, посредством которой они поднимались над своим жалким положением, чтобы увидеть вдали надежду на будущее» ^[8]_.

Похоже, что еврейский юмор сам по себе является средством достижения цели. Сквозь еврейский цинизм и самокритику проглядывает страстная жажда чего-то большего – мира, в котором восторжествуют справедливость, милосердие, понимание и равенство. Не только для нас, но и для всех людей. Мира без страданий.

Сегодня для многих из нашего народа эта надежда угасла. Некоторые из нас убеждены, что если что-то и изменится к лучшему, то только в результате наших собственных достижений. Многие пытаются исправить мир собственными усилиями, и идея «тиккун олам» отражает эту позицию – если я хочу чего-то, то я должен сам этого добиваться.

Но эта точка зрения упускает из виду некоторые ключевые моменты нашей истории и игнорирует надежду, изначально данную еврейскому народу в библейские времена.

История надежды

Наши Писания говорят, что Бог избрал нас как Свой собственный народ, чтобы велико было имя Его среди остальных народов, и чтобы благословить нас. Сегодня эта идея вызывает разве что усмешку или пренебрежительное замечание в стиле Тевье-молочника из «Скрипача на крыше»: «Бог мой, я понимаю, что мы – избранный народ. Но не мог бы Ты хоть иногда выбирать кого-нибудь другого?»

Наши проблемы и цуресы начались практически сразу после того, как Бог нас избрал. Именно те трудные времена и посеяли семена нашего чувства юмора. Телушкин говорит, что наша культура и история сформировали наши ценности и мировоззрение, в том числе присущую нам самокритичность. В качестве примеров он указывает пророков.

Библейские пророки постоянно обличали своих братьев-евреев за их нравственное падение. Евреи не отвечали пророкам ненавистью – наоборот, они канонизировали их слова и сделали их частью Священного Писания. Эта традиция перешла и в еврейский юмор.

Хорвиц также соглашается, что наш юмор уходит корнями в Библию. Но история еврейского народа, изложенная в Библии, хоть и содержит моменты комической разрядки, вовсе не является комедией ошибок. Это серьезная летопись многочисленных случаев нарушения нашим народом Божьих повелений и последующего недовольства Бога. Этот цикл повторялся так много раз, что многие евреи уже стали терять надежду.

Теперь перенесемся на несколько веков вперед. По мере своего развития еврейский юмор начал ополчаться против Бога или играть с идеей, что Его избрание не принесло нашему народу ничего, кроме несчастий. Раввин Марк Геллман, ведущий телепередачи The God Squad («Божий отряд»), предположил, что основным отличительным признаком еврейского юмора является наша готовность смеяться над раввинами и духовными лидерами народа, и даже над самим Богом.

Пожилая еврейка спрашивает у Бога: «Господи, истекло ли уже время моей жизни?» Бог отвечает ей: «Ты проживешь еще 40 лет». Получив такой ответ, она делает сложную пластическую операцию по омоложению, перекрашивает волосы – и буквально на выходе из салона красоты ее сбивает машина, и она умирает. Представ пред Богом, женщина говорит Ему с упреком: «Ты сказал, я проживу еще 40 лет!» «Ой, Я тебя не узнал», – отвечает Господь.

Макс Джейкоб Минц высказал предположение, что «…наделяя Бога чувством юмора, такие анекдоты делают Его в наших глазах более человечным и не лишенным недостатков. Это создает у нас впечатление, что, быть может, существует способ стать ближе к Богу» ^[9]_.

Но если посмотреть в корень этого явления, невозможно не задаться вопросом: не лежит ли в основе этих насмешек над собой и Богом глубоко укоренившийся страх, что, возможно, Бог оставил нас или больше нас не любит? Что мы брошены на произвол судьбы, и нам не на кого теперь надеяться?

Это действительно пугающая мысль, и потому мы хватаемся за наш юмор, ведь, по выражению Телушкина, «то, над чем можно посмеяться, сразу начинает казаться не таким страшным». Но верно ли это восприятие?

За гранью смеха

Согласно нашим Писаниям, есть огромное несоответствие между тем, как мы, евреи, нередко видим себя, и тем, как видит нас Бог. Библия говорит нам, что Бог нас не оставил; наоборот, Он всегда стремится принимать самое активное участие в нашей жизни:

«Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною» (Исаия 49:15-16).

Бог не отказался от нас. На самом деле, верный Своему слову, Он сохранял нас и сохраняет по сей день.

Юморист Марк Твен заметил: «…О евреях, собственно, и слышно-то не должно быть, но они дают о себе знать, о них мы слышали и продолжаем слышать… Другие народы возникали, на время высоко поднимали пылающий свой факел, но он сгорал, и сейчас они прозябают в полутьме или вовсе исчезли. Евреи видели их всех, пережили их всех, и сейчас они такие же, какими были всегда: на протяжении веков не знающие упадка или немощи; никогда, как и теперь, не ослаблялось их влияние, не убывала их энергия, живость и острота ума… В чем же секрет их бессмертия?»^[10]

Мы можем думать, что наша самоирония, или наше остроумие, или наша хуцпа сохраняли наш народ на протяжении веков. Но на самом деле – как нас всегда учили Писания – это Бог сохранял нас в живых и продолжает это делать. Возможно, скептицизм дает нам определенную самозащиту, но тех, кто жаждал нашей гибели, остановил не юмор, а воля Божья сохранить и защитить Свой народ. Он обещал нам это, и Он верен Своему слову.

Заключение. В чем соль шутки?

Еврейский юмор основывается на посылах, что люди несовершенны, и чтобы выжить, мы должны создать для себя реальность более терпимую, чем та, которая нас окружает. Как пишет Телушкин: «По большей части еврейский юмор задевает за живое своей позицией «сокрушающегося оптимиста». Уверяя нас в том, что мир, хоть и медленно, но движется к совершенству и что дни царствования Мессии однажды всё-таки настанут, иудаизм призывает евреев быть оптимистами. Но история еврейского народа с бесконечными трагическими страницами крестовых походов, изгнаний, погромов и Холокоста склоняет нас к пессимизму. Поэтому мы, евреи, – оптимисты с обеспокоенным лицом.»

Это мироощущение отражено в анекдоте:

Путешественник приезжает в деревню посреди зимы и видит старика, дрожащего от холода у входа в синагогу.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает его путешественник.
– Ожидаю прихода Мессии…
– Должно быть, это важная работа, – говорит путешественник. – Наверное, община платит вам за это хорошие деньги?
– Вовсе нет. Они просто разрешили мне сидеть здесь, на этой лавочке. Иногда кто-нибудь дает мне немного еды.
– Вероятно, вам нелегко приходится. Но даже если вам не платят, они наверняка уважают вас за то, что вы выполняете эту важную работу.
– Вовсе нет. Они считают меня сумасшедшим.
– Ничего не понимаю. Они вам не платят и не уважают вас. Вы голодаете, сидите на холоде и дрожите. Зачем нужна такая работа?
– Ну, зато она стабильная.

Мы удивительно комфортно чувствуем себя в роли циников. Остроты слетают с нашего языка совершенно естественно. Самоуничижительный юмор органично вписывается в нашу жизнь. Но что, если у нас есть нечто большее, чем юмор, чтобы помочь пережить тяжелые времена?

Что, если вместо того, чтобы черпать вдохновение в остротах Сейфелда, Сэндлера или Стюарта, мы обратимся к боговдохновенным словам еврейских пророков? Они верили, что наш истинный защитник есть Тот, Кто знает всё и может всё. Что, если Он действительно с нами? Тогда и все Его обещания тоже принадлежат нам!

Он говорит, что у нас есть потенциал для славного будущего: «Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иеремия 29:11).

Если это правда, то у нас есть повод не для цинизма, но для улыбок и смеха. И для глубокой радости, когда исполнятся наши самые заветные надежды.

---

ССЫЛКИ

1. Эндрю Силлоу-Кэрролл. Смейся, и примерно 0,0016% мира будет смеяться с тобой // Опубликовано в журнале Forward от 22.02.2002.
2. http://www.forward.com/issues/2002/02.02.22/arts1.html
3. Раввин Джозеф Телушкин. Введение: Что еврейского в еврейском юморе? // Еврейский юмор: Что самые смешные еврейские анекдоты говорят о евреях. Нью-Йорк: William Morrow and Co.,1992, с. 15-26.
4. http://www.mazornet.com/jewishcl/humor/humor02.htm
5. Там же.
6. Там же.
7. http://www.forward.com/issues/2002/02.05.03/fast5.html
8. http://www.mazornet.com/jewishcl/humor/humor02.htm
9. http://www.ilperetz.org/graduates/max_mintz.htm
10. http://www.csuohio.edu/tagar/twain.htm