От скорби к радости и обратно

Суккот — это время нашей радости, но после 7 октября он уже не будет прежним

В истории еврейского народа, как и во всех человеческих историях, радость часто бывает смешана с болью.

Мы собираемся вместе на праздник и вспоминаем близких, которых уже нет рядом. Мы отмечаем важные события и думаем о том, как всё могло или должно было бы быть.

В этом году мы, возможно, думаем о том, какими цветами или зеленью украсим нашу сукку. Мы пишем список продуктов для праздничной семейной трапезы и рассылаем приглашения друзьям. Но вот переворачивается страница календаря, и мы внезапно осознаём: снова наступило 7 октября.

За последние два года Суккот стал для нас тяжёлым временем. Тогда, в 2023 году, евреи по всему миру готовились насладиться последним днём недельного праздника — когда внезапно увидели новости.

В этом году на 7 октября выпадает первый полный день Суккота, и мы перебираем в памяти воспоминания. Вот каким был тот день для четырёх из сотрудников «Евреев за Иисуса».

Кэти, Тель-Авив

Когда я думаю о том дне, я вспоминаю, как мне хотелось наконец сфотографировать всю нашу семью в сборе. Мы жили тогда в квартире на втором этаже. У нас был красивый балкон, который я очень старалась сделать ещё более уютным, заполняя его бугенвиллеями и пальмами.

Это был первый год, когда мы построили сукку для нашей семьи. Когда делаешь что-то первый раз, это всегда кажется таким значимым. Я сделала несколько спонтанных снимков на телефон в процессе её сооружения. На одном из моих любимых кадров мой муж и наша дочь улыбаются во весь рот. У него в руках охапка пальмовых ветвей почти с него самого размером! Они слишком тяжёлые, чтобы поднять их прямиком на балкон, поэтому он тащит их через кухню.

Дети были в восторге от всего этого предпраздничного хаоса. Мы развешивали шторы, бумажные цепочки, украшения из фруктов и гирлянды на солнечных батареях и любовались нашей мини-суккой с семьёй и друзьями. Я всё хотела сделать общее семейное фото в сукке, но меня постоянно отвлекало то одно, то другое. А потом, на Симхат Тора, начали приходить новости.

Мы все погрузились в совершенно другую реальность. Я смотрела на мужа, сидящего в сукке на складном стуле, и видела на его лице неизвестность и ужас, которые словно лились из мобильного телефона в его руках. Мы пытались связаться с друзьями и родными — где они? Всё ли с ними в порядке? Шли часы, и новости становились всё страшнее.

Эта сукка, которой мы так радовались, превратилась в место ужаса и неизвестности. Она должна была быть уютным праздничным убежищем для моей семьи. Теперь она была наполнена страхом.

В последующие недели я несколько раз говорила мужу: «Я не хочу разбирать сукку, потому что, если мы её разберём, это будет означать, что мы приняли эту реальность». Мне хотелось верить, что наша сукка, наша страна, наш район всё ещё остаются безопасными местами. Разобрать её означало бы смириться; разобрать её означало бы, что теперь наша реальность — война. Мы не хотели впускать её в свой дом — почему нельзя просто остаться в этой неделе Суккота и не двигаться дальше?

Мы жили на маршруте взлёта одной из военных авиабаз. Поэтому, казалось, месяцами наш дом наполнял рёв самолётных двигателей и гул вертолётных лопастей. Каждые десять минут в воздух поднимался очередной самолёт. В конце концов мы всё-таки разобрали сукку, и стало невозможно отрицать: идёт война.

После этого мы больше не ставили сукку. Сейчас мы живём за границей, и здесь очень холодно. У нас пока нет планов на этот Суккот, но я надеюсь, мы найдём способ отпраздновать его вместе всей семьёй хотя бы один вечер.

Я очень надеюсь, что однажды мы снова поставим сукку. И я очень хочу хоть как-то отметить Суккот в этом году. Вокруг так много антисемитизма, плюс нам приходится иметь дело с немалым количеством повседневных трудностей. Иногда кажется, что какие уж при этом праздники. Но Бог заповедовал нам соблюдать их в Торе, и Он был прав: когда ты вспоминаешь всё, через что Он помог нам пройти, храня нас в Своей руке, испытываешь чувство внутреннего освобождения.

Мы не знаем, что принесёт этот новый год. Но я чувствую, что нам нужно оглянуться на то, что сделал Господь, — чтобы с верой смотреть на то, что Он собирается сделать в будущем. Мы можем радоваться и праздновать при любых обстоятельствах, потому что наша безопасность — это Он.

Мы движемся вперёд с надеждой на Него.

Исаак, Лос-Анджелес

Помню, как сидел за обеденным столом, уставившись в телефон. Я уже видел первые отрывочные новостные сообщения, но ещё не осознавал масштаб атаки. К сожалению, сообщения об атаках на Израиль не были редкостью, и у меня к тому времени был уже в голове дежурный список тех, с кем в таких случаях нужно связаться и спросить, как они. Когда они вышли на связь, стало очевидно, что масштаб этой атаки превосходит всё то, что мы когда-либо видели.

Друзья присылали мне фотографии своих семей в убежищах. И по мере того, как в социальных сетях стали распространяться всё более страшные изображения и видео, я начал понимать, что жизнь и в Израиле и за его пределами уже никогда не будет как прежде. Я не хотел, чтобы это оказалось правдой, но как бы мы ни надеялись, отменить произошедшее мы не могли.

Позднее вечером мы с командой должны были проводить мероприятие по случаю открытия новой художественной выставки под названием «Памятник». Она была связана с темами Суккота. Двое моих друзей-музыкантов должны были играть живую музыку во время мероприятия; они оба израильтяне. Я сомневался, придут ли они вообще. Они пришли, но выглядели такими мрачными, что я сказал: «Если вы не в состоянии сегодня играть, я пойму». Они ответили, что сыграют — им нужно было хоть немного отвлечься от происходящего.

И мы начали мероприятие. Мои друзья играли красивые традиционные композиции. Один из художников (Джейк, тоже мой друг) представил свой мурал с цитатой из царя Соломона: «Богу ли жить с человеками на земле?» (2 Паралипоменон 6:18). Его картина изображала тьму, в которой человечество задаётся вопросом: учитывая весь хаос и тьму человеческого мира, является ли он по-прежнему местом, где Бог хочет обитать?

Джейк работал над этим муралом все осенние праздники — в течение нескольких недель перед 7 октября. Наблюдая за его работой, никто из нас не подозревал, насколько злободневным станет его вопрос.

Затем Джейк произнёс традиционную молитву за мир: «Осе Шалом». Я оглядел зал — никто из нас не чувствовал себя «умиротворённым». Мы не могли быть там, где мы все хотели быть в тот момент: помогать пострадавшим в Израиле. Но мы нашли способ прийти в единство, помочь друг другу и устремиться сердцем к тем, кто был далеко, молясь за них. Это принесло нам некоторую дозу исцеления.

В моменты, когда время и расстояние не позволяют нам быть рядом с любимыми людьми, переживающими трагедию, самое полезное, что мы можем сделать — молиться.

Ребекка, Нью-Йорк

7 октября 2023 года в Нью-Йорке выдалась на удивление унылая суббота, лил проливной дождь. В тот день я планировала посетить однодневную конференцию по наставничеству молодёжи. Погода была такая мерзкая, что я чуть не осталась дома, но вместо этого решила выйти пораньше, чтобы успеть на поезд.

День не задался буквально с самого момента, как я вышла из дома. Все поезда, которыми я обычно езжу, не ходили из-за ремонтных работ, а все запасные варианты ходили с перебоями из-за ливня. Я приехала промокшая и замерзшая, но всё-таки вовремя.

Когда ведущий начал объяснять нам программу конференции, он попросил всех выключить телефоны, чтобы мы могли сосредоточиться и не отвлекаться. Я достала телефон, чтобы выключить, но заметила кучу непрочитанных сообщений на экране. Пока я была в дороге, телефон лежал глубоко в кармане плаща, и я не слышала вибрацию.

Я в панике начала скролить сообщения. Что происходит? Что-то ужасное произошло — происходило прямо сейчас — в Израиле. Я сначала не могла ничего понять. Подробности того дня я помню смутно, но одно было ясно: мне нужно было быть не в Квинсе. Мне нужно было быть дома. Мне нужно было увидеть и обнять своих детей.

По дороге на вокзал я постоянно смотрела новости. Мысли носились по одному и тому же кругу. Наверняка события были неверно изложены. Наверняка всё это просто дурной сон. В Израиль невозможно просто так ворваться. Израиль невозможно застать врасплох. Израиль неуязвим. Ведь если Израиль окажется уязвим, то есть ли в мире место, где евреи могут чувствовать себя защищёнными?

В последующие недели мы рассказали нашему детсадовцу, что в Израиле произошло что-то очень плохое, и мы будем говорить об этом в семье и все вместе молиться. Мы сказали ему, что мы очень расстроены, но он в безопасности. Однажды вечером за ужином он попросил разрешения помолиться, и я помню, как он сказал: «Боже, Ты — Бог. И я знаю, что Ты знаешь, что то, что происходит в Израиле и в Газе — это плохо. Поэтому, если Ты знаешь, что это плохо, останови это. Аминь». Я до сих пор не могу найти слов лучше, чем эта его молитва.

Сейчас в разгаре очередной сезон праздников, приближается очередное 7 октября, и у меня на сердце тяжело. Суккот называют зман симхатейну, «время нашей радости». Иногда радость ощущается как повиновение — а иногда я чувствую, что всё во мне противится ей. Я читаю вопрос в Псалме 136: «Как нам петь песнь Господню на земле чужой?» — и, кажется, понимаю, о чём говорит псалмопевец.

Как нам радоваться, когда так много всего плохого, например, те же заложники далеко ещё не все вернулись домой? И всё же я выбираю радоваться тому, что Бог есть тот, кто дарует дождь и рост растениям. Я буду напоминать Ему и себе, что он — Бог, и только Он может и должен исправить то, что неправильно.

Саймон, Иерусалим

Я помню утро 7 октября с поразительной ясностью. Солнце вставало над Иерусалимом, и его спокойный безмятежный свет обещал приятный, тёплый и тихий Шаббат. В холодильнике у нас стояло готовое тесто для вафель, и мы планировали позавтракать в сукке всей семьёй. Это было мирное осеннее утро, полное надежд.

Но несколько мгновений спустя безмятежность была разрушена. Взвыли сирены, предупреждая о приближающихся ракетах. Моя жена позвала сына, дочь подхватила на руки нашего щенка золотистого ретривера, и мы все бросились в её спальню — укреплённую комнату, которая служила в нашем доме убежищем. Я запер тяжёлую стальную дверь и ставни, мысленно готовясь к тому, что, вероятно, за этим последует.

Взрывы сотрясли город и потрясли нас до глубины души. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и только тогда я наконец заглянул в телефон. Сообщения и видео показали немыслимое: это был не просто очередной ракетный обстрел. Террористы ХАМАС прорвались через границу. Они убивали целые семьи прямо в домах, насиловали женщин и забирали детей в заложники. Это была бойня, не похожая ни на что, что я видел за два десятилетия жизни в Израиле.

В нашем маленьком убежище у меня в голове крутились панические мысли. Возможно, террористы ворвались уже и в наш район? Возможно, кто-то вломится сейчас к нам в дверь с автоматом или ножом в руках? Как мне защитить жену и детей? Неужели живущие по соседству палестинцы, с которыми я был в дружеских отношениях и которым доверял, тоже обернутся против нас?

Слава Богу, эти страхи не оправдались. Позже в тот день я узнал, что многие мои арабские соседи были точно так же потрясены, возмущены и напуганы. Они тоже беспокоились за безопасность своих детей. Многие восприняли этот террор как ещё один шаг назад от мира, который порой казался таким близким, но по-прежнему от нас ускользает.

Остальная часть дня слилась воедино. Мы пытались успокоиться, перекусывая вафлями, когда выдавалась возможность выйти из убежища и сесть за обеденный стол, но до сукки так и не дошли. Безмятежность утра сменилась мрачным осознанием того, что в одно мгновение жизнь изменилась.

7 октября 2023 года навсегда врезалось в мою память. День, начинавшийся как праздник семейного общения и отдыха, стал поворотным моментом утраты и страха. Это был день, когда все израильтяне осознали, что немыслимое может случиться, и день, когда я как никогда ясно увидел, насколько хрупко и драгоценно наше общее стремление к миру.

Обетования мира

Сукка сама по себе — это прекрасная и увлекательная традиция. Но это также и символ. Она напоминает нам о шатрах в пустыне, о том, каково это — доверять Богу, оказавшись посредине неизвестности, без дорожной карты, без расписания. Она напоминает нам, что Он был с нами, когда мы были на пути к чему-то.

И пока мы были на этом пути, Он обещал мир. Он обещал цель. Поэтому иногда мы задаёмся вопросом: где же обещанный нам мир? Где же безопасность, к которой мы все стремимся?

Задавать Богу эти вопросы — нормально, даже полезно. Как и делиться своими историями о Суккоте и 7 октября. Он рядом с нами, когда мы их задаём.