Про две большие разницы (как это бы назвали в Одессе)

Начать мы бы хотели с еврейского анекдота. Один бизнесмен очень спешил на важную для него встречу. Добравшись до места, он стал искать стоянку для своей машины. Потратив массу времени, бизнесмен вдруг обнаружил, что встреча вот-вот уже начнётся, а он всё ещё колесит вокруг здания. В отчаяньи закрыв глаза, он обратился к Богу: «Господи, ну пожалуйста, сделай так, чтобы я нашёл стоянку. Я обещаю, что с этого дня начну соблюдать Субботу и кашрут, я буду отделять десятину от всех денег, которые заработаю!» Открыв глаза, он тут-же заметил, что одна из машин покидает паркинг. Возрадовавшись, он снова закрыл глаза и с благодарностью произнёс: «Спасибо, Господи, уже не надо, я сам справился!»

Реакция этого бизнесмена для нас вполне объяснима, она зовётся дефицитом веры.

Мы, как и он, готовы увидеть в чуде скорее дело рук своих, чем Божий ответ на нашу молитву. В нас всегда имеет место «здоровое» сомнение и самомнение.

Даже нам, евреям, над которыми Создатель в точности исполняет Свои замыслы и намерения, свойственна эта всеобщая самонадеянность. Когда мы приписываем себе особую миссию быть посланниками Всевышнего, для того чтобы совершенствовать окружающий мир и готовить его к приходу Мошиаха – разве этим мы прославляем Создателя? Разве обещанного Им МЕССИЮ мы не подменяем своею же миссией?

В ночь пасхального Седера мы наливаем бокал для Илии и отворяем двери наших домов – мы с верою ожидаем пророка, который возвестит нам о приходе Спасителя.

Почему это всегда происходит в ночь Седера? Потому что, как утверждает традиция, ночь, когда наши предки вышли из Египта, – самая благоприятная ночь для спасения.

Как записано в Пасхальной Агаде: «В нисане были спасены и в нисане будем спасены».

Мы верим, что однажды нашему бесконечному ожиданию придёт конец, что Господь откроет Свои небесные двери и тогда наступит окончательное Избавление, и случится это непременно в первый месяц весны. За столом Седера мы с надеждою повторяем – «пусть это произойдёт прямо сейчас!» Но, празднуя Песах и ожидая Избавителя, мы упорно отказываемся увидеть, что спасение уже давно совершилось и случилось оно в месяц нашей свободы – Нисан, в самый первый день Пасхи… в момент смерти Христа.

Исход из рабства Тора называет Искуплением и потому о Песахе в ней говорится так:

«Это пасхальная жертва Господу, который прошёл мимо домов сынов Израилевых, когда поражал Египтян».

Тора велит нам крепко держать в памяти то, что Всевышний совершил для нас Своей рукою крепкой и исполнять Его наказ – не есть квасное (как это напоминает Его же наказ ко Дню Искупления – «в этот день очищают вас от всех грехов … никакого дела не делайте»). Эта заповедь позволит нам лучше всего увидеть, как дело Господа мы ловко подменяем делами нашими. Поскольку главными символами этого праздника уже давно являются маца и хамец, давайте-ка вспомним сделанное Им.

Во-первых, то, что Он вывел нас рукою крепкой означает, что Исход был не нашим решением, но Его силовым действием. Мы и море-то перешли, скорее всего, потому, что Он загнал нас туда напирающей сзади армией фараона. Иначе, мы бы не одолели свой страх и не прошли открытым Им путём спасения, ставшим дорогой смерти для египтян.

Во-вторых, домами сынов Израилевых в ночь Исхода были вовсе не те, где отсутствовал хамец. Дома, которые Господь избавил (обошёл смертью мимо) отличало совсем другое свидетельство: знак крови пасхального агнца и был для сынов Израиля знаком спасения.

Бог ясно обозначил приоритеты: прежде – Искупление, затем – не ешьте (и не делайте).

Исполняя заповедь Песаха и неделями старательно очищая свои дома от всего квасного, мы, даже не ведая того, нарушаем Божий порядок. В книге Исход 12:15 об этом порядке написано так: «Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших …». Похоже, Бога вовсе не заботит вся эта кампания по уборке квасного, в которую мы вкладываем столько страсти и энтузиазма. Нет, Он не отрекается от Своих вечных установлений (о хамеце и о маце), но акцентирует не то, что мы сделали самой главной пасхальной традицией, не качество уборки, но её Божественный порядок.

Самый первый день самого первого Песаха был днём Исхода, днём, который следовал после пасхальных жертвоприношений, после того как смерть проходила стороной одних первенцев и губила других. После этой демонстрации Его власти над смертью (ни до неё и не вместо неё) нам следовало выбросить из домов квасное – прообраз греха человека.

Понять и соблюсти этот порядок куда важнее порядка пасхального Седера. Этот порядок учит нас самому важному – очищению от греха должно предшествовать ИСКУПЛЕНИЕ.

С очищением от квасного мы справимся сами, но искупление греха – это ДЕЛО БОЖИЕ.

Мы уже упомянули, что первый день Песаха стал указателем на жертву Мессии-Иешуа. Мы хотели бы дать вам увидеть, как последний день праздника тоже указывает на Него.

Традиция утверждает, что на 7-й день Исхода Господь открыл евреям путь через море. Этот переход от смерти в жизнь мы обычно и вспоминаем в последний день праздника. Однако, каким боком это чудесное избавление у моря может быть связано с Христом?

Даже не читавшие Тору знают её слова, которые стали лозунгом – отпусти народ мой! В эти слова, сказанные Моисеем фараону, Бог вкладывает ещё и не столь очевидный смысл:

«отпусти нас в пустыню на три дня пути, принести жертву Господу, Богу нашему».

Вряд ли многим известно, что третий дневной переход мы завершили у моря, которое и преодолели в день седьмой. Вряд ли эта подсказка объяснит вам, какую жертву Моисей имел ввиду. Объяснить это может лишь подсказка Самого Господа. День смерти Христа Он связал с 1-м днём Исхода, а на 3-й день Пасхи, воскресив Иисуса из мёртвых, Он удостоверил, что этой жертвой осуществлён переход от смерти в жизнь. Если бы фокус этого праздника мы не сместили на то, с чем привычно справляемся сами (что мы едим и от чего себя очищаем), нам стало бы очевиднее, что же Господь совершил рукою Своей.