Рождённые надломленными: анализ наследственной травмы

Несколько лет назад друг нашей семьи, знавшая меня с детства, заметила: «Ты всегда была храбрым маленьким солдатом».

Сначала я подумала, она просто имеет в виду, что в детстве я была серьёзным начитанным ребёнком, даже заучкой, но в процессе дальнейшего разговора поняла, что она ещё тогда подметила во мне постоянное состояние настороженности и готовности мгновенно реагировать на всё, что я воспринимаю как потенциальную угрозу, — убегать, замереть или сопротивляться. Но она ошиблась в другом: причиной моей адреналиновой бдительности в отношении окружающего мира была не храбрость. Уж я-то знала, что мою сверхнастороженность вызывало всепроникающее чувство тревоги, знакомое мне так же хорошо, как моё собственное отражение в зеркале.

Тогда я полушутя сказала: «Я такой родилась».

И только сейчас я начинаю понимать, что в этом ответе было намного больше правды, чем я могла себе представить. Конечно же, все мы рождены с вложенной в нас системой обнаружения опасности и реагирования на неё. Но моя сверхбдительность казалась непропорциональной, как будто при рождении мне дали дополнительную дозу.

В последние годы наука и культура стали лучше осознавать долгосрочные последствия психических травм, особенно когда такая травма многократно повторяется или травмирующие факторы воздействуют в течение длительного времени. Сверхбдительность может быть одним из таких последствий. Моя собственная сверхбдительность отчасти была вызвана перенесённой детской травмой, но она указывала и на нечто более глубокое.

Я начала подозревать, что моя сверхбдительность,
возможно, была чем-то, с чем я родилась
и что передалось мне с моей ДНК.

Углубившись в изучение темы, я начала подозревать, что, возможно, это было чем-то, с чем я родилась, и что передалось мне вместе моей ДНК. Новая область научных исследований, называемая эпигенетикой, проливает свет на то, каким образом травма, полученная одним поколением, может передаться последующим. И эта активно развивающаяся область исследований может многое объяснить нам, евреям.

Эпигенетика, относительно новая область научных
исследований, может многое объяснить нам, евреям.

Национальный институт исследований генома человека США определяет эпигенетику как науку о «…наследуемых изменениях, вызванных активацией и деактивацией генов без каких-либо изменений в основной последовательности ДНК организма. Слово «эпигенетика» имеет греческое происхождение и буквально означает «над геномом».¹

Ученый-исследователь Дэвид Эллис отмечает: «Точно так же, как существует генетический код человека, существует и эпигенетический код. Есть коды, делающие части генома более активными, и коды, делающие их неактивными».²

На протяжении всей своей жизни каждый живой организм включает и выключает определённые собственные гены в зависимости от стадии развития, реакции на стресс и другой внутренней закодированной информации. Исследователи обнаружили, что травматический физиологический опыт, пережитый организмом, может «накладываться» на нашу ДНК и передаваться по наследству от одного поколения к другому. Пережитые травмы могут вызвать эпигенетические изменения, и это означает, что физически унаследовать раны прошлого действительно возможно. Сама по себе травма не воспроизводится, но потомству передаётся ощутимая и повышенная чувствительность к определённым триггерам.

Одно из первых исследований в этой области задокументировало предполагаемые эпигенетические изменения у детей и внуков тех, кто пережил войну и страшный голод 1944 года в Нидерландах. Никого не удивило, что до крайности истощённые дети, пережившие Хунгервинтер (Голодную зиму), после войны столкнулись с хроническими проблемами со здоровьем. Однако дети, рождённые годы спустя от переживших Голодную зиму женщин, также имели значительно более высокий, чем ожидалось, уровень проблем со здоровьем, включая ожирение, диабет и психические заболевания. Ещё больше учёные удивились, обнаружив, что и у внуков людей, переживших Хунгервинтер, уровень проблем со здоровьем также был значительно выше среднестатистического, хотя голод и война произошли двумя поколениями раньше.

Последствия травмы сказались не только
на их жизни, но и на жизни их потомков.

В моём случае все четверо моих бабушек и дедушек были изгнаны из своих домов в Польше, Беларуси и Украине в результате погромов конца 1800-х — начала 1900-х годов. В ходе этих организованных систематических нападений на еврейские местечки происходили массовые изнасилования, убийства и изгнание целых общин. Мои бабушка и дедушка выжили, но большинство их родственников — нет. А те, кто пережил погромы, затем столкнулись со сталинским Голодомором 1930-х годов, а затем и с Холокостом. И хотя в моей семье никогда не вспоминали вслух ни о чём из вышеперечисленного, последствия травмы сказались не только на собственной жизни бабушек и дедушек, но и на жизни их потомков.

Значительный процент людей, переживших Холокост, рассказывают, что их семьи приняли решение не говорить о том, что с ними произошло, — либо чтобы попытаться защитить своих детей от ужасов тех событий, либо в попытке избежать повторного переживания воспоминаний, либо по обеим этим причинам одновременно. Писательница Майра Гудман описывает цену, которую она заплатила за решение родителей, переживших Холокост, не говорить о своих страданиях: «Молчание, которое хранили мои родители, не защитило меня от травматического наследия. Бо́льшую часть своей жизни я прожила в состоянии слабо выраженного, но постоянного ужаса — всегда напуганная, с тревогой ожидающая следующей масштабной катастрофы. Лишь недавно я узнала, что мой страх — это симптом психической травмы, и что помимо травмы, передаваемой через поведенческие модели, катастрофические события меняют химические процессы тела, и эти изменения могут эпигенетически передаваться следующим поколениям».³

Задолго до того, как наука начала изучать
эпигенетические последствия психических травм,
они были описаны в библейских текстах.

Задолго до того, как наука начала изучать эпигенетические последствия травм, в библейских текстах, таких как Исход 20:5–6 и 34:6–7, описывалось, как грех одного поколения влияет на потомков, приходящих в жизнь после них. Взятые по отдельности, эти стихи оставляют у некоторых впечатление, что мы не способны ничего сделать, чтобы сломать сценарий последствий нечестия наших предков. Но это не то послание, которое предлагает нам Писание. Псалом 99:5 суммирует истину, которую наш неизменный милосердный Бог провозглашает для каждого нового поколения: «Ибо благ Господь, и вечна любовь Его, и верность Его неизменна из поколения в поколение» (СРП). Травма наших бабушек и дедушек не является предопределённым сценарием нашей жизни.

Интересно, что и наука поддерживает эту обнадеживающую весть. Хотя на первый взгляд может показаться, что эпигенетическая травма крадёт потенциал нашей жизни еще до того, как эта жизнь началась, исследователи обнаружили, что точно так же, как негативное взаимодействие организма с окружающей средой вызывает эпигенетическую травму, позитивное взаимодействие тоже может изменять биологический сценарий для последующих поколений.⁴  Это взаимодействие может включать в себя основы здорового образа жизни, такие как хорошее питание, физические упражнения и отдых, но также может включать положительные отношения со значимыми людьми, принадлежность к здоровому сообществу верующих и грамотное психологическое консультирование.

В моём случае изменить сценарий означало сначала признать, что быть храбрым маленьким солдатом не всегда хорошо. Хотя моих бабушек, дедушек и родителей уже нет, я постаралась разобраться в прошлом и узнать как можно больше об истории моей семьи, собирая все доступные данные об их жизни и вспоминая семейные истории. Я также приняла, что многого я не узнаю никогда — эти пробелы уже никогда не будут заполнены. Хотя немалая часть прошлого моей семьи остаётся мне неизвестной, то, что я знаю, формирует очертания, которые я могу проанализировать в свете настоящего. Сегодня консультирование и самоанализ помогли мне осознать свои собственные непродуктивные модели поведения и открыть для себя более здоровые способы ведения жизни.

Моя вера помогла мне научиться переводить травмы прошлого на ранее незнакомый мне язык духовного и эмоционального здоровья. Бог, который любит каждое новое поколение, позволил мне отпустить моё бремя сверхбдительности и доверить свою жизнь Тому, кто гораздо более способен обеспечить её безопасность. Псалом 120:3–5 заверяет меня, что «не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя; не дремлет и не спит хранящий Израиля. Господь — хранитель твой».

Мне не обязательно всегда быть храбрым маленьким солдатом, если я знаю, что Бог Авраама, Исаака и Иакова сражается за меня. Меня очень утешает осознание, что, несмотря на любые унаследованные или пережитые травмы, у каждого из нас есть возможность передать следующим поколениям что-то хорошее, плодотворное и новое.

Примечания:

1. Хёрл Белен. Эпигенетика. // Национальный институт исследований генома человека, редакция от 25 августа 2023 г., https://www.genome.gov/genetics-glossary/Epigenetics.
2. Мухерджи Сиддхартха. Такие же, но другие. // The New Yorker, 25 апреля 2016 г., https://www.newyorker.com/magazine/2016/05/02/breakthroughs-in-epigenetics.
3. Гудман Майра. Мои родители, пережившие Холокост, никогда об этом не говорили — и их молчание не защитило меня. // Salon, 27 января 2020 г., https://www.salon.com/2020/01/27/my-holocaust-survivor-parents-never-talked-about-it—and-their-silence-didnt-protect-me/.
4. Карри Эндрю. Эмоциональная травма родителей может изменить биологию их детей. Исследования на мышах показывают, как именно. // Science, 18 июля 2019 г., https://www.science.org/content/article/parents-emotional-trauma-may-change-their-children-s-biology-studies-mice-show-how.

автор — Мишель Ван Лун