Сын раввина

A «Heder» an orthodox Jewish school. 1965/01/01. © IPPA 03750-005-13. Photo by Barzelai Avraham

Приближался день Шавуота и жители местечка Вайсехвус занимались необходимыми приготовлениями. Девушки шли в поля собирать зеленеющие растения и цветы, чтобы украсить дома родителей к Празднику урожая. Шломо Молочник трудился, не покладая рук. Женщинам местечка нужно было самое жирное молоко и сыр, чтобы уставить праздничные столы изысканными и сытными блюдами.

Меламед Мендель также был занят. Он готовил помещение хедера, ведь именно в Шавуот дети пяти лет впервые знакомились с еврейской школой. Они впервые рассаживались за партами и пробовали читать алфавит. Улыбка коснулась губ Менделя при мысли о церемонии посвящения юного поколения в изучение Торы. После того, как каждый ребенок прилагал достойное усилие в чтении еврейского алфавита, Мендель угощал их пирогом и медом — «чтобы Тора обрела сладость на их устах». Меламед не мог дождаться Шавуота, ведь это был не просто Праздник первых плодов. Это был день воспоминания о том, как Бог явил Себя нашему народу на горе Синай!

А вот у маленького Аарона Леви не было причин торопиться. Будучи единственным сыном раввина в Вайсехвусе, Аарон ощущал огромную ответственность – нужно было проявить себя с наилучшей стороны во время посвящения в чтение Божьего Слова. Мальчику было лишь пять лет, но с тех пор, как он начал говорить, отец учил его словам из Священных Писаний и мудрости древних учителей.

«Сын мой, — говорил ребе Леви, — ты должен сделать изучение Торы самой важной обязанностью в своей жизни. Для игр будет время в мире грядущем, но сейчас – учение, учение, учение!» И Аарон учился. Он хотел быть послушным отцу, к тому же ему действительно нравилось учиться.

Аарон вспоминал Песах почти на семь недель раньше, когда, открыв Агаду, пел «Ма ништана» с идеальной интонацией. Он видел гордость и поддержку в глазах отца, садясь на место после четвертого вопроса…

photo — Yair Aronshtam

Мальчик был уверен, что отец не обнаружил его ужасный секрет.  Но теперь скрывать проблему становилось сложнее. Аарон хотел сказать матери, но знал, что это разобьет ей сердце, поэтому молчал. Он не мог поделиться с двумя старшими сестрами. Мальчик был уверен, что они начнут плакать и тогда узнает отец. Какая сложная дилемма для ребенка столь нежного возраста!

Солнце садилось над Вайсехвусом накануне Шавуота. Аарон сидел за столом и ел вкусные сладкие творожные блинчики, которые приготовила мать для встречи праздника. Они были даже вкуснее, чем обычно, но Аарон не мог насладиться их вкусом.

«Завтра они узнают, что стало с единственным сыном раввина», —подавленно думал малыш. Раввин прервал его мысли: «А ты знаешь, почему на Шавуот мы едим только молочные продукты?» — спросил он сына.

Аарон прокашлялся и сел ровно — его ответ должен был прозвучать уверенно и твердо. «Да, папа. Мы вспоминаем, как нам дана была Тора на горе Синай. Мы едим молочное, так как в Писаниях царя Соломона Тора сравнивается с молоком». Раввин кивнул.

«Но папа, я слышал и другую версию почему мы делаем это. Когда наш народ вернулся в шатры после получения Торы, люди были настолько утомлены и голодны, что не могли дождаться, пока женщины приготовят мясное. Поэтому принялись есть все молочное, что было в домах. Это так?» Раввин коснулся густой жесткой бороды: «Возможно, это правда, сын. Но твой первый ответ был правильным».

Аарон видел, что отец рад тому, что он предложил второй вариант — сын раввина должен развивать ум, данный ему Всевышним.

По традиции после ужина мужчины Вайсехвуса направились в синагогу читать Писания, Талмуд и даже Зохар. Это был единственный день в году, когда они не спали всю ночь. Но маленьких детей, как Аарон, отправляли в постель. Малыш через окно наблюдал, как отец уходил в направлении синагоги. «Завтра наступит слишком скоро», — думал мальчик. Несмотря на тревогу, он погрузился в глубокий сон – заслуженный отдых для маленького ученика. Но вот наступило утро, когда ему предстояло отправиться в хедер к меламеду Менделю.

Открыв глаза, Аарон увидел стоящего перед ним отца. На его лице читалось отсутствие сна, но в том, как он держался, ощущалось радостное возбуждение. В его голосе звучала тихая радость, когда он прошептал Аарону: «Сын, время начинать замечательный день Шавуот! День, когда нам дана была Тора — начало для нас, а сегодня — начало и для тебя!»

Аарон старался показать восторг и радость от такого заявления, но отец всегда знает, когда что-то не так. Раввин положил руку на плечо сына. «Аарон, ты выглядишь напуганным. Ты не рад предстоящему первому в жизни уроку иврита? Разве ты не ждешь момента, когда будешь, сидя за партой в хедере, читать на иврите — языке небес? Я знаю, что ты очень умен для своих лет, а другие мальчики будут запинаться и читать не так выразительно, как ты. Но это не значит, что ты должен стесняться. Твое рвение к знаниям послужит стимулом для других так же сильно возлюбить Слово Всевышнего».

«Но папа, — произнес Аарон дрожащим голосом. — Я должен сказать тебе кое-что. Я хотел сказать это вот уже несколько месяцев, но боялся. Я не хотел делать тебе больно…» Раввин выглядел озадаченно. Аарон продолжал.

«Папа, ты знаешь, как сильно я люблю изучать Писания. Ты говорил мне, как гордишься тем, что я запомнил все Пятикнижие Моисеево и Псалмы Давида. Но я так и не сказал тебе, что запомнил также и весь Танах. Мне пришлось, потому что я заметил, что от постоянного чтения мое зрение начало слабеть. Я могу видеть то, что далеко, но не могу читать то, что вблизи, на расстоянии вытянутой руки — как буквы иврита на страницах Танаха…»

К этому моменту Аарон расплакался и опустил голову, он не мог даже думать о том, чтобы взглянуть в полные боли глаза отца. Раввин опустился на колени перед сыном и коснулся руками его лица. Мальчик увидел, что щеки отца тоже мокрые от слез, но лицо его светилось. Он не гневался и не печалился! Он прижал мальчика к груди и произнес слова благодарности Всевышнему: «Барух Ата Адонай Элохейну Мелех хаОлам… Благословен Ты, Господь, наш Бог, Царь Вселенной, подаривший мне сына, которому не нужно читать Твое слово Истины, так как оно записано в его сердце!»