Из воспоминаний Мойша Розена

Благодаря служению уличного проповедника в Лос-Анжелесе я получил колоссальный опыт общения с людьми. Перед своим переездом в Нью-Йорк в 1967 году я поднял все архивы и увидел ошеломляющую статистику, о которой не задумывался раньше. Господь доверил и позволил мне привести к вере в Йешуа 285 евреев и свыше 1110 неевреев.

Мы начинали свое знакомство на улицах, потом продолжали изучения за чашкой чая, приглашали людей на библейские уроки, празднования шабата или церковные служения. Дух Божий двигался так, как Сам считал нужным. Это было удивительное время пробуждения 50-60-х гг. в США.

Я вспоминаю одного итальянского еврея, которого звали так же, как и меня – Мойш. Однажды, когда он увидел меня проповедующим на улице, он подошел и громко из толпы заявил, что евреи не верят в Иисуса.

В принципе, это было обычным делом, когда кто-то из толпы что-то выкрикивал и был агрессивно настроен. Наша команда уже привыкла к такому противостоянию, поэтому никто не обращал внимания на этого человека. Тогда он применил тактику, к которой никто из нас не был готов.

Итальянский Мойш начал петь, и пел он, скажу я вам, замечательно. Но беда заключалась в том, что он заглушал всю мою проповедь. Мы поменяли нашу локацию. Мойш везде следовал за нами, и как только я открывал рот, Мойш начинал петь и заглушал мою речь своим сильнейшим голосом. Как я выяснил позднее, он был оперным певцом, приехавшим из Италии, чтобы найти славу в Голливуде.

Однажды после очередного конфликта я подошел к нему и сказал:

– Мойш, мы с тобой тезки, оба евреи. То, что я сейчас скажу, звучит очень по-еврейски, и я уверен, что ты поймешь меня.

Мой собеседник напрягся и приготовился слушать.

– Понимаешь, я проповедник, я получаю за это небольшие деньги, и если от моей проповеди не будет эффекта, моя организация меня уволит, – произнес я с иронией, а потом добавил: – А у меня ведь жена и двое детей.

Представьте себе, это подействовало, и он перестал нам мешать.

Через некоторое время он пришел на угол улицы, где мы обычно проповедовали, и после окончания служения предложил мне выслушать христианскую песню, которую разучил для меня. Он исполнил «Аве Марию». Это было удивительно.

– Мойш, извини, но мы немного другие христиане, мы не поем «Аве Мария».
– Да? – ответил певец, – а что вы поете?

Мы договорились, и я принес ему наши гимны. Он разучил их, и время от времени пел для меня и нашей команды. Никогда Мойш не посещал наших собраний, всегда уклонялся от посещения библейских уроков, как бы мы ни старались его приглашать.

Через несколько лет в моем доме раздался звонок:

– Алло, Мойш! Это тоже Мойш, твой друг. Ты знаешь, я уезжаю из Лос-Анджелеса и хочу сказать тебе следующее: я всегда ценил твою иронию с нашего самого первого разговора, когда ты сказал, что тебе не заплатят. Я был рад знакомству с тобой и теперь хочу попрощаться и сообщить тебе, что я тоже верю в Иисуса.

Он положил трубку, и мы больше никогда не встречались с ним.