Каково это — быть мессианским евреем?

Моё сердце замерло, когда я увидела, как Галь Гадот выходит на поле боя Второй мировой войны в самой известной сцене римейка «Чудо-женщины» 2017 года. Вид этой прекрасной бесстрашной женщины, несущейся во весь опор прямо навстречу вражескому огню, каким-то образом напомнил мне саму себя во всех тех моментах жизни, когда мне казалось, будто я тоже несусь навстречу вражескому огню. А её победа казалась мне моей победой.

Позже я прочитала статью, где мужчина описывал свои впечатления, когда в кинотеатре ему довелось смотреть эту же сцену в окружении женщин, которые, казалось, все как одна перестали дышать, зачарованные битвой. Именно тогда он понял, что каждая из этих женщин в тот момент впервые переживала то, что, по его мнению, было вполне привычным: видеть эпическое сражение со злом, которое ведёт и в котором побеждает кто-то, в определённом смысле представляющий тебя самого.

Представленность ощутимо демонстрирует нам, что мы являемся частью общества.

В наши дни представленность является модным словом, и не без причины. Больше, чем когда-либо, мы осознаём, как важно видеть в ведущих средствах массовой информации образы людей, с которыми мы себя тем или иным образом ассоциируем. Представленность ощутимо демонстрирует нам, что мы часть этого общества, что то, кем мы являемся, воспринимается положительно, и что для таких людей, как мы, существуют возможности достижения того, чего мы хотели бы достигнуть. Хотя нам предстоит ещё пройти очень долгий путь, чтобы обеспечить подлинную представленность здравого разнообразия через самые разные каналы и средства информации, я всё же благодарна, что моя дочь растёт в мире с бóльшим количеством женщин-супергероев, чем я.

Тем не менее есть один важнейший аспект того, кем я являюсь, позитивную представленность которого, я практически не надеюсь увидеть где бы то ни было — будь то фильм, учебник или сказка на ночь — я имею в виду свою идентичность мессианской еврейки. Хотя пьесы, фильмы и великие произведения литературы изобилуют достойными образами евреев, когда кто-то говорит мне, что видел по телевизору мессианского еврея, я непроизвольно съёживаюсь. Опыт научил меня, что сейчас я услышу об очередном шутовском персонаже и набивших оскомину остротах в стиле «вегетарианцы за мясо», что в который раз ткнёт меня носом в тот факт, что бóльшая часть общества воспринимает нас только как повод поржать.

«Ты не можешь быть еврейкой и верить в Иисуса!» Таких людей, как я, выросших в еврейских общинах, где Иисуса признают Мессией, с младых ногтей учат, как реагировать на подобные комментарии, не воспринимая их близко к сердцу. Но, может быть, было бы лучше, если бы мы не были такими нечувствительными к этим вещам. Возможно, если бы мы в полной мере ощутили, насколько уничтожающими являются подобные заявления, мы бы сильнее боролись за представленность, а не старались держаться в тени во всех церквях и синагогах. Может быть, когда кто-то пытается сказать нам: «Ты не можешь быть евреем и верить в Иисуса», — вместо того, чтобы приводить в ответ доводы историко-культурного характера, нам нужно просто сказать: «И тем не менее я живой пример обратного».

Когда я вижу, как в культуре моей страны изображается жизнь местного еврея, эта картинка абсолютно совпадает с моей.

Хотя я знаю, что некоторые люди, которых воспитали как мессианских евреев, не чувствуют уверенности в отношении своего еврейства, у меня такого никогда не было. И на это повлияло не что-то одно — скорее, сразу всё: пасхальные пиццы из мацы, смятые обёртки от ханукальных шоколадных монеток, ругательства на идише, которые я не должна была говорить, и классическая квартирка моих дедушки и бабушки в еврейском квартале, которая выглядела, как готовая декорация для съемок обиталища какой-нибудь сериальной «Сары Моисеевны». Бат-мицва с открытками и подарками, концерты Матисьяху (американский певец еврейского происхождения) и обязательное ежегодное фото со всеми другими Ааронами, Даниэлями, Ариэлями и Яэлями в летнем туристическом лагере. Я знаю, что я еврейка, потому что, когда я вижу, как в культуре моей страны изображается жизнь местного еврея, то эта картинка абсолютно совпадает с моей.

Может быть, поэтому так раздражают бесконечные вопросы типа: «Почему бы тебе просто не называть себя христианкой?» На сей вопрос есть очень дипломатичний ответ, который, вкратце звучит: «Называю». Я еврейка-христианка. Но иногда мне немалых усилий стоит сдержать себя, чтобы не выкрикнуть в ответ: «Спросите лучше кое-кого из христиан, считают ли они меня одной из них?» Спросите детей-христиан, которым не лень каждый день запихивать фотографии Гитлера в школьный шкафчик моей сестры. Спросите у моей коллеги-католички, которая как-то выдала, что я «убила Христа» и поэтому потеряла привилегию называться последователем Иисуса. Спросите наших соседей-христиан, которые бросали монеты на наш газон, чтобы иметь потом возможность посмеяться над «евреями, собирающими деньги».

Быть мессианским евреем означает быть христианином, не имея возможности расслабиться и почувствовать себя таким как все в христианских кругах. И не только из-за антисемитизма; существует огромная вероятность того, что вас застанут врасплох каким-нибудь заковыристым библейским вопросом или попросят сказать что-нибудь на иврите, как будто вы обладаете священными чудодейственными знаниями в области всего библейского и еврейского. Это означает раз за разом слышать библейское учение, где любая представленность еврейского народа всегда относится к позапрошлому тысячелетию, Иисус имеет скандинавскую внешность, а Израиль — это земля, которая существовала когда-то давным-давно и не имеет никакого отношения к реальной стране, в которой живут ваш двоюродный брат и лучший друг.

Секрет того, как быть принятой среди моего собственного народа, на самом деле прост: нужно сделать так, чтобы мою веру в Иисуса никто не замечал.

Несмотря на узаконенную и очень дискриминационную риторику, которая отвергает мессианских евреев, отказывая им во всём — от права на еврейство до подписки на «Пижамную библиотечку», в еврейской среде я обычно чувствую себя как дома. Я работаю в еврейском общественном центре, исполняю обязанности судьи в проекте «Еврейская драматургия», живу в еврейском районе и состою в группе молодых еврейских мам — и повсюду мой опыт общения с соотечественниками, как правило, одинаковый. Если я просто появляюсь в их сообществе, чтобы стать частью их еврейской жизни, меня с радостью принимают как равную. Но, к сожалению, для того, чтобы оставаться принятой среди моего народа необходимо задействовать одно секретное средство: сделать так, чтобы мою веру в Иисуса никто не замечал. Пока то, кто ты есть на самом деле, не бросается в глаза, люди имеют возможность притворяться, что ты ничем от них не отличаешься, по принципу: меньше знаешь — крепче спишь. Неудивительно, что многие мессианские евреи постоянно задаются вопросом: «Что лучше: сразу получить от ворот поворот или навсегда остаться маленьким грязным секретиком своего еврейского круга общения?»

Каково это — быть мессианским евреем? Это очень похоже на то, как быть просто евреем, но без представленности. Редким исключением является одна единственная книга — книга, в которой мы находим себя не просто представленными, а даже главными героями. Новый Завет — это собрание личных свидетельств евреев, которые последовали за Иисусом, чем изменили ход всей мировой истории. Неудивительно, что многие из нас чувствуют глубокую, непреодолимую необходимость поделиться с как можно большим количеством людей информацией об этой книге, написанной такими же и о таких же людях, как мы. Можно сказать, это наш «фильм» о супергероях.

Быть мессианским евреем означает просто продолжать показывать, кто мы есть на самом деле. Мы показываем, что мы евреи, стоя воедино со своим народом и передавая наше невероятное наследие поколениям наших детей. Мы показываем, что мы христиане, будучи одним из кусочков прекрасной мозаики последователей Иисуса из всех племён, языков и народов земли. Галь Гадот объяснила это лучше всего устами своей героини, Чудо-Женщины: «Теперь я знаю, что только любовь может действительно спасти мир. Поэтому я остаюсь, сражаюсь и отдаю, ради того мира, каким, я уверена, он может стать».