Когда Бог – и Отец, и мать

Одно время я посещал занятия по богословию, которые вел профессор с экзотическим (по крайней мере, для американского уха) шотландским акцентом и оригинальным взглядом практически на каждую изучаемую тематику. Однажды кто-то из студентов спросил его: «Почему Бог всегда описывается в Библии как «он»? Почему Бог – не «она»? Отчего Бог не может быть женского пола?»

Профессор задумался на секунду, затем лаконично ответил: «Может. И бывает».

Что?! Что на нашего преподавателя нашло? Он что – пытался изменить пол Всевышнего? Или изобрел новую категорию половой принадлежности для Фейсбука? Может, просто хотел поумничать? (Полагаю, профессорам тоже нужно время от времени немного выпускать пар.)

Нет, я думаю, профессор просто знал, что на самом деле говорит Библия о Боге: ведь несмотря на то, что Бог обычно описывается словами мужского рода, в Писании к Нему применяются также и женские образы. Полагаю, что такое заявление может вывести из равновесия немало людей – как традиционалистов, так и тех, кто открыт для понимания новых «категорий гендерной самоидентификации» – поэтому я объясню, что имею в виду.

Авину Малкейну, Отец наш, Царь наш

В большинстве случаев Библия представляет Бога в мужских образах: как воителя, отца, царя. Например, особенно часто Бог называется Отцом:

«Сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный? не Он ли Отец твой, Который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?» (Второзаконие 32:6)

«Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем завет отцов наших?» (Малахия 2:10)

«Но ныне, Господи, Ты – Отец наш; мы – глина, а Ты – образователь наш, и все мы – дело руки Твоей.» (Исаия 64:8)

Не менее часто Бог называется Царем:

«Не видно бедствия в Иакове, и не заметно несчастья в Израиле; Господь, Бог его, с ним, и трубный царский звук у него.» (Числа 23:21)

«Ибо Господь Всевышний страшен, – великий Царь над всею землею.» (Псалом 46:3)

«А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный.» (Иеремия 10:10)

Образ Бога как Отца и одновременно Царя известен нам и из еврейской литургии, например, из молитвы «Авину Малкейну», которая произносится на Йом-Киппур и начинается словами «Отец наш, Царь наш».

К другим мужским образам относится уподобление Бога жениху:

«Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой.» (Исаия 62:5)

По крайней мере, именно так изображается Бог во множестве мест Писания, в литургии и в представлении многих евреев – вне зависимости от того, считают ли они это представление правильным или же пережитком устаревшей патриархальной религии.

Мой Отец – как мама

Как же удивительно после этого читать следующие слова, учитывая, что их произносит Бог:

«Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас, и вы будете утешены в Иерусалиме.» (Исаия 66:13)

«Забудет ли женщина [мать] грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною.» (Исаия 49:15-16)

Ученый-библеист Джон Голдингей предлагает следующий комментарий к Исаии 49:15-16: «Бог знает, что значит быть матерью, вскармливающей грудью свое дитя, и знает, что для матери ребенок никогда не перестанет быть ребенком, сколько бы лет ему ни было. Поэтому как может Яхве забыть Своего ребенка? Портрет его всегда стоит на столе у Яхве, напоминая Всевышнему о беспомощности Его чада» (т. 16). [1]

Иногда мужской и женский образы помещаются рядом, как будто специально для того, чтобы дать пищу для размышлений:

«А Заступника, родившего [букв. «зачавшего»] тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего [букв. «рожавшего»] тебя.» (Второзаконие 32:18)

Еще один библеист, Даниэль Блок, комментирует это так:

«Израиль забыл Яхве. Мысль об этом выражена с любопытным сочетанием отцовского и материнского элементов. Будучи мужскими по форме, глаголы, описывающие действия Яхве, выражают женские действия. В то время как первый может быть применен как к матерям, так и к отцам, второй («рожавшего тебя») совершенно очевидно подразумевает материнский опыт. Изображая Израиль в качестве ребенка Яхве, демонстрирующего как отцовские (Второзаконие 32:6), так и материнские (Второзаконие 32:18) характеристики, песнь Моисея подчеркивает зависимость Израиля от Яхве, Которому он обязан самим своим существованием». [2]

В приведенных ниже стихах мужской и женский образы соединены еще более диссонирующим образом:

«Господь выйдет, как исполин, как муж браней возбудит ревность; воззовет и поднимет воинский крик, и покажет Себя сильным против врагов Своих. Долго молчал Я, терпел, удерживался; теперь буду кричать, как рождающая, буду разрушать и поглощать все» (Исаия 42:13-14).

Описанные здесь события происходят примерно в 538 году до н.э. Бог готовится освободить иудеев от 70-летнего вавилонского плена и избавить их от врагов. Еврейскому народу кажется, что Бог оставил его надолго. Но теперь Бог намерен положить конец их плену внезапным и предельно мощным усилием, какое делает женщина при родах. Разумеется, все это литературный прием – сравнение. Но можете ли Вы представить себе генерала, заявляющего, что он двинет свою армию на врага и выиграет войну с криком, как рожающая женщина? Похоже, Бог достаточно уверен в Себе, чтобы без комплексов ассоциировать Себя как с мужскими, так и с женскими образами.

Иова это тоже смущало?

Двойственные образы на этом не заканчиваются. Все наверняка слышали об Иове – том самом, которого Бог позволил сатане поразить великими страданиями, чтобы доказать его верность Богу. Когда он весь покрылся мучительными болезненными нарывами, его жена посоветовала ему похулить Бога и умереть. Друзья настаивали, что у его страданий должна быть причина, какие-то грехи, за которые Бог его теперь наказывает. Иов справедливо возразил, что не знает за собой каких-либо грехов, которые заслуживали бы такое наказание; и в конце книги подчеркивается мысль, что некоторые вещи находятся за гранью нашего понимания – но Бог заслуживает нашего доверия, даже если мы не понимаем причин Его действий.

Длинное эпическое повествование в Книге Иова несет в себе гораздо большую эмоциональную нагрузку, чем этот краткий пересказ! Кульминация наступает в 38-40 главах – потрясающе красивом отрывке, в котором Бог показывает Иову целый ряд чудес природы, каждое из которых также находится за гранью его понимания. И в середине этого экскурса Бог снова использует несколько смущающее сочетание образов:

«Есть ли у дождя отец? или кто рождает [букв. «порождает»] капли росы? Из чьего чрева выходит лед, и иней небесный, – кто рождает [букв. «рожает»] его? Воды, как камень, крепнут, и поверхность бездны замерзает.» (Иов 38:28-30)

Здесь Бог – одновременно «отец» дождя и росы и «мать» льда и инея. Образ женщины, рожающей лед и иней, немного отпугивает, но основная мысль ясна: Бог как Создатель одновременно является отцом и матерью.

Иисус оберегает, как птица птенцов

Если Вы вообще хоть что-нибудь слышали об Иисусе, то знаете, что это был мужчина, еврей, который жил в первом веке нашей эры. Но подобно авторам еврейских Писаний, Иисус, по крайней мере, в одном случае не постеснялся применить к Себе женский образ. Мы видим, как сильно Он печалится о будущих бедствиях, ожидающих Израиль за то, что он не принял Его как Мессию. Иисус сетует:

«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Матф. 23:37).

Это место поразительно еще по одной причине: в еврейских Писаниях Бог собирает Израиль под Свои «крылья», то есть защищает и питает Свой народ, как, например, сказано в Псалме 16:8: «Храни меня, как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня». Как и во многих других местах Нового Завета, Иисус дает понять, что Он – Бог, пришедший к нам в обличье человека [3] – мужчины, который не боится сравнивать себя с птицей-матерью, оберегающей своих птенцов!

В Послании Иакова мы находим еще одно такое сравнение:

«Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены. Восхотев, родил Он нас словом истины…» (Иакова 1:17,18)

Иаков, говоря о духовном опыте тех, кто пришел к вере в Иисуса как Мессию, описывает его (подобно большинству других авторов Нового Завета) как некое новое рождение и использует при этом слово, обычно означающее рождение ребенка женщиной.

Так «Он» или «Она»?

Как отмечает писатель Мэтью Берк, представитель реформистского иудаизма, реформистская брошюра с литургией слихот «Врата прощения» (1993 г.) перевернула традиции с ног на голову, заменив «Авину Малкейну» («Отец наш, Царь наш») на «Авину Имейну» («Отец наш, Мать наша»). В одном из благословений традиционное «Барух ата» заменено на «Баруха ат», то есть вместо «ты» мужского рода используется «ты» женского. [4]

Берк не приветствует такое изменение. Он пишет:

«Обращение к Богу как к Отцу, Господу или Царю не столько указывает на гендерную принадлежность или описывает сущность Бога, сколько определяет некоторые аспекты отношений между Ним и нами. Несмотря на то, что Бог, Которому мы молимся, превыше любых разделений на мужское и женское начало, Он пожелал открыть нам Себя в несомненно мужских категориях, которые увязаны со смыслом Торы и молитв и потому не могут быть изменены по нашему усмотрению…

Идея гендерно-нейтрального Бога – это абсолютное предательство самой концепции повествования Торы. Превратить Бога Библии в этакого нейтрального «родителя» или «властителя» так же невозможно, как невозможно превратить короля Лира в королеву-мать или мать Гамлета, Гертруду, в короля-отца. Отец и король – это неотъемлемые характеристики Лира и часть концепции его истории (точно так же, как принадлежность Гертруды к женскому полу, является неотъемлемой частью повествования «Гамлета»). Если мы уважаем такую цельность и неприкосновенность образа в произведениях мирской литературы, мы тем более должны уважать ее в Торе. Потому что, изменив пол персонажа, мы получим уже совсем другую историю.» [5]

Берк прав в том, что Бог находится превыше человеческих категорий пола. И хотя он допускает, что «для описания Бога иногда используются женские образы», Берк придерживается мнения, что мужские образы «значительно преобладают». В этом он тоже прав – достаточно подсчитать частоту использования тех и других. Но, стремясь опровергнуть взгляды некоторых еврейских феминистских движений, чрезмерно подчеркивающих «женскую составляющую» Бога, он обходит молчанием поразительный характер библейских образов, которые мы рассмотрели выше. В каком-то смысле, несмотря на то что Библия подчеркивает отцовскую и царственную природу Бога, она не боится иногда сравнивать Бога с птицей-матерью, питающей своих птенцов, или с женщиной в родильной палате, рождающей лед, иней и спасение.

Гендерный вопрос, Бог и самоопределение

В 1-й главе Книги Бытия говорится о сотворении мира. Бог уже четырежды назван словом «Он», когда мы доходим до следующего стиха:

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие 1:27).

Здесь сказано, что и мужчина, и женщина сотворены по образу Божьему. Это намек на то, что хотя Библия обычно называет Бога «Он», в Его природе есть нечто такое, что имеет отношение к обоим полам. Бог находится превыше категорий пола, но при этом в Нем как бы соединены оба пола. И это дает нам основание сделать некоторые выводы о людях вообще и об их половой принадлежности в частности.

И мужчина, и женщина сотворены по образу Божьему. Это и есть наша главная человеческая идентификация – быть носителями Божьего образа, созданиями, которые наделены разумом, чувствами и волей, способными создавать и управлять созданным, способными иметь личные отношения с Богом и друг с другом.

Далее Библия рассказывает нам, что после того, как был сотворен мир, человечество принесло в него грех, который разрушил наши отношения с Богом, с самими собой, друг с другом и с окружающей природой. В каждом из нас образ Божий был искажен. В каждом из нас исказилось и наше поведение как мужчин и женщин, и все остальные аспекты нашего внутреннего человека. Мы уже больше не те, какими нас хотел видеть Бог – вне зависимости от того, считаем ли мы себя мужчинами, женщинами или относим себя к одной из 58 категорий половой самоидентификации, представленных на Фейсбуке.

Иисус и гендерный вопрос

Однако когда Иисус, говоря о Себе, использовал образ птицы, собирающей под крылья своих птенцов, Он имел в виду, что Его предстоящая смерть и воскресение из мертвых принесут тиккун олам – исправление мира, и в том числе того, кем мы являемся в плане пола и во всех остальных аспектах нашей жизни. Когда Иаков говорил о том, что Бог родил нас «словом истины», он имел в виду благую весть о Йешуа.

Бог любит и защищает нас, как отец. И Он любит и защищает нас, как мать. И поскольку все мы, как бы мы сами себя не определяли, сотворены по Его образу, мы обретаем свою подлинную идентичность не через ярлык пола, но через прощение наших грехов, через исцеление нашей внутренней изломанности и через восстановление наших взаимоотношений с Богом.

---

[1] Джон Голдингей. Исаия. Гранд-Рапидс, MI: Baker Books, 2001, издание для Kindle, место 5540.

[2] Дэниэл И.Блок. Второзаконие. Гранд-Рапидс, MI: Zondervan, 2012, с. 757.

[3] Более подробно об этом см. Эфраим Гольдштейн «Дитя обетованное», https://cis.jewsforjesus.org/ditya-obetovannoe/

[4] Мэтью Берк «Бог и вопросы пола в иудаизме», http://www.firstthings.com/article/1996/06/003-god-and-gender-in-judaism

[5] Там же.