Куры, зефирки и смирение: путь к искуплению в Йом-Кипур

Куры

Мой отец, Мойш, листал махзор¹ во время проповеди раввина в Йом-Кипур в поисках чего-нибудь, что могло бы занять его внимание 11-летнего ребёнка. И в разделе под заголовком «На День искупления» он нашёл описание странного ритуала, который его семья никогда не практиковала.

Согласно молитвеннику, хозяин (или хозяйка) дома должен был взять петуха или курицу и трижды прокрутить живую птицу над головой со словами: «Это — замена мне, это — вместо меня, это — мой выкуп! Пусть уделом этого петуха (курицы) станет смерть, а моим уделом — благополучная долгая жизнь и мир».

Мойш легонько толкнул локтем сидящего рядом отца и с вопросительным видом указал на удивительную инструкцию. Его отец тихо ответил: «Мы этого больше не делаем». Тогда Мойш показал страницу своему младшему брату Донни, который тихонько захихикал, представив, как он крутит над головой живую курицу.

Когда они вернулись домой, Мойш попросил отца побольше рассказать о таинственном ритуале. Отец объяснил, что семья после этой церемонии курицу не ест, потому что это — жертвоприношение; её следовало отдать кому-нибудь нуждающемуся. Донни эта идея понравилась. «А можно мы так сделаем, пап? Можно?» Отец ответил: «У нас здесь найдётся более полезное применение для кур».

Несколько лет спустя, в очередной Йом-Кипур после заката, 17-летний Мойш сидел на остановке в ожидании автобуса, который должен был отвезти его домой. В этот день он постился вместе со всей своей семьёй, и они послушно приняли участие во всех положенных службах. Вместе с остальными прихожанами они в молитве исповеди перечисляли длинный список грехов, включая умышленные и неумышленные проступки, а также правильные дела, которые они могли совершить, но не совершили.

Позже, когда большинство людей разошлись по домам, чтобы в кругу семьи приступить к долгожданному ужину, мой отец отправился в магазин спортивных товаров, где он был продавцом на полставки, и проработал несколько часов.

Его еврейское религиозное образование закончилось после бар-мицвы, и, как и многие до (и после) него, пройдя этот этап, мой отец начал сомневаться в том, верит ли он в Бога. Однако в своей еврейской идентичности он не сомневался никогда. А в те дни пост и посещение синагоги в Йом-Кипур были неотъемлемой частью жизни каждого еврея. Но оставался один висящий в воздухе вопрос: происходило ли на самом деле при этом что-то на духовном уровне?

Пока Мойш ждал свой автобус, с ним заговорил незнакомый молодой человек, на вид всего на несколько лет старше моего отца. Незнакомца звали Орвилл; он не был евреем, но оказался очень любознательным парнем. Слово за слово, мой отец начал рассказывать ему о Йом-Кипуре, в частности о посте и молитве.

— И что это всё значит? — спросил Орвилл. Мойш пожал плечами:

— Это значит, что, в теории, мои грехи должны быть прощены.

— А ты чувствуешь, что твои грехи прощены?

— Кто их знает! — папа снова пожал плечами, и, когда автобус подъехал, решил, что разговор окончен. Но Орвилл зашёл в тот же автобус, сел рядом с ним и сказал:

— Я верю, что есть способ знать наверняка, что твои грехи прощены.

Папа понял, что сейчас будет решающий «удар». И действительно, Орвилл продолжил:

— Я верю, что Иисус умер за мои грехи и дал мне возможность познать Бога и обрести вечную жизнь.

Мой отец не удивился тому, что Орвилл оказался христианином. Но он был очень удивлён, что Орвилл много знал о Йом-Кипуре, и, когда тот стал объяснять свою христианскую точку зрения, это звучало очень по-еврейски.

— То, что Иисус умрёт, чтобы принять наказание за грехи людей, — сказал Орвилл, — было отображено в первоначальных обрядах Йом-Кипура библейских времён. Иудейский первосвященник возлагал руки на козла отпущения и перечислял грехи народа, а затем козла выводили в пустыню, подальше от стана израильтян. Другой козёл приносился в жертву, и его кровь кропили на алтарь в искупление [покрытие] грехов.

Всё это звучало странно, но мой отец
не мог отмахнуться от этих доводов
как от христианской чепухи.

Всё это звучало странно, но мой отец не мог просто отмахнуться от этих доводов как от христианской чепухи, потому что Орвилл явно описывал вещи из Торы. К своему ужасу, отец обнаружил, что всё это кажется ему логичным и обоснованным. Он вспомнил ритуал с курицей, на который наткнулся в молитвеннике много лет назад. Если евреи могли провозглашать, что смерть курицы каким-то образом приносит жизнь и мир человеку, то почему история об Иисусе, умершем за грехи людей, считается такой нееврейской?

На прощание Орвилл предложил отцу самостоятельно узнать, что на самом деле говорил и делал Иисус, и подарил ему Новый Завет.

Отец принял его из вежливости, но позже подумал: «Если я прочту его, то, возможно, мне хватит глупости во всё это поверить». А поскольку его всегда учили, что евреи не верят в Иисуса, он выбросил книгу в мусор.²

Спустя несколько лет разговор с Орвиллом вновь всплыл в памяти. Моя мать, Сил, выросла в ещё более ортодоксальной семье, чем папа, но она заинтересовалась Иисусом и начала тайно читать Новый Завет. Вскоре она убедилась, что Иисус был обещанным еврейским Мессией и ключом к миру с Богом.

Мама рассказала папе о своей новообретённой вере и начала показывать ему пророчества о грядущем Мессии из еврейских Писаний. То есть, она делала это до тех пор, пока он решительно не попросил её прекратить. Но когда она прекратила, он уже сам не мог перестать об этом думать. В конце концов ему пришлось признать, что он таки поверил.

С того момента колоссальность жертвы Иисуса заполнила сердце и разум моего отца. Всю оставшуюся жизнь папа стремился поделиться с другими жизнью и надеждой, которые он обрёл в Иисусе.

Поэтому меня воспитывали с сильным чувством еврейской идентичности… но также учили, что вера в Иисуса — естественна и правильна для евреев. Однако, как и все взрослеющие дети, я сама должна была для себя решить, во что мне верить. И это был тот ещё процесс.

Зефирки

Впервые я почувствовала личную связь с Иисусом, когда мне было шесть лет. Именно в этом возрасте я поняла, что внутри меня есть что-то мерзкое. Никто не указывал мне на это, потому что никто не знал о моих тайных мыслях. Я не знала, как это называется, но эта мерзость внутри меня была завистью, и она заставляла меня думать и делать мерзкие, эгоистичные вещи.

Однажды в продуктовом магазине мама отказалась купить мне зефирки. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я начала буквально жамкать пакеты с зефиром. Я пыталась раздавить хотя бы одну зефирку в каждом пакете, чтобы испортить их все! Я с удовольствием представляла, как другая мама берёт один пакет зефирок за другим и говорит своей дочери: «Извини, солнышко. Эти зефирки все раздавлены. Может, в другой раз».

Я чувствовала, что Бог будет прав,
если отвергнет меня.

Возможно, это звучит глупо, но я знала, что поступила плохо, и моё удовольствие вскоре сменилось смущением и стыдом. Но это не помешало мне продолжать проявлять свою зависть в других вещах — хотя большая часть моих «действий» происходила лишь на сцене моего воображения. Внешне я была застенчивой и милой, но внутри меня таилась злоба, и я знала, что это плохо. И я знала, что Бог это видит. Я чувствовала, что Он будет прав, если отвергнет меня, но я хотела, чтобы Он меня простил и принял. Однажды мама почувствовала, что меня что-то беспокоит, и я рассказала ей об этой своей внутренней мерзости. Она заверила, что я могу попросить Бога простить меня на основании того, что сделал Иисус, и я сделала свой первый шаг веры в Него.

Шли годы, я продолжала верить в Иисуса, но стала более снисходительной к себе. Внешне я не вела себя плохо, но постоянно наполняла своё воображение самодовольными сценариями. Я была звездой всех своих фантазий, выигрывала каждый воображаемый спор, всегда могла идеально сформулировать то, что (как я думала) нужно было услышать любому, с кем я была в конфликте.

В то время я не осознавала, что вела себя самодовольно. Но были моменты, когда я понимала, что воображаю себе то, чего не должна — взрослую версию жамканья зефирок. Мне было стыдно и неловко, и я часто извинялась перед Богом, но мои извинения никогда не приводили к изменениям.

Когда наступал Йом-Кипур, в некоторые годы я постилась, но в основном для того, чтобы разделить этот опыт с другими евреями. Я знала, что традиция поста происходит от библейского повеления «смирять себя» в День искупления. Но Бог прощал мои грехи с шести лет, так зачем мне было себя смирять?

В Йом-Кипур я часто посещала мессианские праздничные службы, опять же для того, чтобы участвовать в жизни своего еврейского окружения. Когда мы молились, следуя традиционной литургии, меня немного раздражало длинное перечисление грехов в молитве «Аль-Хет». Насколько я могла судить, лично я совершила очень мало проступков из этого списка. Почему я должна была каяться за грехи других людей?³

И все же я чувствовала, что моя совесть обличает меня , когда мы каялись перед Богом за то, чего мы НЕ сделали, включая две заповеди, которые Иисус назвал величайшими во всей Торе:

Мы не любили Тебя всем сердцем, всей душой, всем разумом и всеми силами.

Мы не любили ближнего как самого себя.

Я говорила себе, что никто не может соответствовать таким высоким стандартам любви. Но это не избавляло меня от мучительного чувства дискомфорта из-за того, что я не любила Бога и своих ближних достаточно сильно. Я начала размышлять об этом в течение всего года, а не только в Йом-Кипур. Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что мне нужно измениться. Но я не знала, насколько и как это сделать.

Смирение

Как осознание необходимости перемен превращается в непреодолимое желание измениться?

Оказалось, что, вопреки моим представлениям, мне нужно было пережить подлинное и глубокое смирение. Я никогда не принимала смирение добровольно — даже в Йом-Кипур — но Бог в своей милости устроил так, чтобы я его испытала.

Это случилось, когда грызущая меня с раннего детства боязнь потерять родителей переросла в панический страх. Шел 2016 год, и моей маме поставили диагноз «застойная сердечная недостаточность». Ей не грозила пока непосредственная опасность, но на тот момент я уже пережила потерю отца в 2010 году, а теперь начался обратный отсчёт и для моей матери. Я отчаянно нуждалась в том, чтобы окутаться любовью, которая никогда не умрёт. Единственная такая любовь, которую я знала, была любовь Божья.

Я не могла найти в себе такую любовь.

Поэтому я снова начала говорить с Богом о том, что мне нужно научиться любить Его больше, но теперь уже не из чувства религиозного долга. Это был вопрос самосохранения! Я сказала Богу, что мне срочно нужно полюбить Его больше всех и всего на свете. Но я чувствовала себя беспомощной. Я не могла найти в себе такую любовь.

И тогда Он помог мне… открыв глаза на болезненную истину. Я пришла в ужас, когда неожиданно для самой себя призналась Богу, что, хотя я люблю всё то хорошее, что Он мне дал, я не знаю, люблю ли я — хоть сколько-нибудь — Его самого за то, кто Он есть и что Он собой представляет!

Конечно, это нормально — любить Бога за всё то замечательное, что Он даёт и делает для нас. Возможно, именно с этого и начинается наша любовь к Богу (или к кому бы то ни было). Но что-то идёт ужасно не так, если наша любовь останавливается на этом и никогда не становится глубже.

Наверное, все мы знаем людей, которые любят нас только за то, что мы можем для них сделать. Это эгоцентричные потребители. Я всегда думала, что я лучше них. Но вдруг поняла, что это не так.

Всё это время я использовала Бога. И Бог знал об этом. Но Он всё равно протягивал мне руку. Моё сердце было полностью сокрушено. Эта боль, это смирение привели меня к покаянию, о котором я никогда не пожалею. И с того момента, как я искренне покаялась в своём эгоцентризме, Бог начал строить со мной связь, которая всегда будет для меня величайшей ценностью.

Бог, по Своей милости, снял с меня духовные шоры. Он как будто сказал мне:

Вот за что Я прощаю тебя. Не просто за длинный список твоих плохих поступков. Я прощаю тебя за нелюбовь ко Мне — всё остальное является лишь её следствием. Я знаю, что ты иногда сомневаешься в Моей любви к тебе, и поэтому тебе трудно Меня любить. Но именно для этого Иисус страдал и умер. Всякий раз, когда ты сомневаешься в Моей любви, помни, что всё, что сделал Иисус, было из-за того, что Я люблю тебя.

Новый священный день

Как можно любить невидимого Бога, всегда будет оставаться в некотором роде загадкой, но Он дал нам нечто конкретное, чтобы помочь нам понять это — огромную и совершенно личную любовь, которую Иисус проявил в своей жизни, смерти и воскресении. Традиции Йом-Кипура помогают нам увидеть, что Иисус, которого люди могли видеть, осязать и слышать, был ключевой частью Божьего плана с самого начала.

Новый Завет утверждает, что
эти жертвоприношения указывают
на более великую реальность.

Таинственный ритуал с курицей, который так захватил воображение моего отца и его брата, был попыткой воссоздать опыт храмовых жертвоприношений животных, которые были ещё более душераздирающим зрелищем. Представьте себе, что вы держите в своих руках жизнь, а затем обрываете её в качестве заместительной жертвы — чтобы не оборвалась ваша. Это была наглядная иллюстрация того, как несоответствие Божьим стандартам праведности лишает нас духовной жизни, так же как животное лишалось жизни физической. Нам нужна была эта болезненная правда, чтобы покаяться и получить Божье прощение. Новый Завет утверждает, что эти жертвоприношения указывали на более великую реальность того, кто пришёл, чтобы занять наше место так, как никогда не смогло бы сделать ни одно животное.

Раньше меня раздражала необходимость перечислять в Йом-Кипур грехи, большинство из которых я не совершала. Но ведь Иисус пострадал и умер за грехи, ни единого из которых он вообще не совершал! Я не хотела чувствовать себя обязанной соответствовать Божьим стандартам любви, которые казались мне слишком невыполнимыми. Но Иисус полностью соответствовал этим стандартам, заплатив за это огромную цену.

В Иисусе мы можем обрести истинный Йом-Кипур — наивысшее смирение и наивысшее восстановление — живущий в наших сердцах каждый день и помогающий нам всё больше и больше любить Бога и наших ближних.

Богу на самом деле не нужны наши благие намерения, наши добрые дела или пакетики с нераздавленными зефирками. Ему нужны только мы сами. Для меня Йом-Кипур — это драгоценное напоминание об этой истине, изменившей мою жизнь.

Примечания:

1. Молитвенник, содержащий молитвы на праздники Рош ха-Шана и Йом-Кипур
2. Эти воспоминания взяты из биографии моего отца (записанной мною с его слов), опубликованной под названием «Призванный к спорам: невероятная история Мойша Розена и основания служения «Евреи за Иисуса» (Нэшвилл: Томас Нельсон, 2012).
3. Позже я осознала, что каждый грех из этого списка проистекает из неспособности любить Бога. Значит, семена всех этих грехов всё же были в моём сердце, даже если не каждый из них прорастал в поведении.