Отцовская любовь – Жертвоприношение Ицхака

В период осенних праздников в синагогах читается история жертвоприношения Ицхака – называемого «акеда». Этот рассказ, описанный в Бытии 22:1-18, многие считают кульминационным моментом еврейской веры, совершенным примером преданности человека Богу. Мы абсолютно с этим согласны, но при этом считаем, что это событие было лишь предзнаменованием другого жертвоприношения – момента, когда другой Отец отдал на смерть Своего единородного Сына.

Авраам подошел к своему сыну, когда тот еще спал. Каким юным выглядел мальчик! Слишком юным для той участи, которая его ожидала.

«Просыпайся, Ицхак, идем со мной. Гора высока, а день короток. Держи, я понесу нож, а ты – дрова для костра».

Ицхак протер глаза, пытаясь прогнать сон. Костра? Зачем отцу понадобилось совершать жертвоприношение в такую рань? Но в глазах отца было что-то такое, чего он никогда не видел в них раньше…

«Конечно, отец, но почему в такую рань? Что привело нас сюда? Мы редко поднимаемся на эту гору, а твое лицо выглядит таким суровым. Отец, мне страшно!»

Собственный страх подступил к горлу Авраама, готовый вырваться наружу, но он подавил его, придав оттенок властности своему голосу.

«Сын мой, Бог призывает нас, можно ли не повиноваться Ему? Если Бог говорит, скажешь ли ты нет? Возможно, мы не понимаем пока Его пути, сынок, но идем – время идти».

Бог! Адонай! Ицхак вскочил с постели при упоминании имени Всевышнего. Бог всегда был источником благ для него и его семьи. Ицхак быстро оделся и последовал за отцом. Ему не обязательно было понимать. Достаточно того, что отец услышал слово от Бога.

После нескольких дней пути ноги Ицхака устали. Его желудок, казалось, не переставал урчать, потому что ели они всегда торопливо и самую простую еду, которой к тому же было немного. Его спина затекла под тяжестью дров для костра.

«Отец, далеко нам еще идти? Моей спине больно под тяжелой ношей».

«Взбирайся на гору, рожденный в пустыне. Я должен сделать то, что велит Бог. Я слушаю, сын мой, и я повинуюсь. Большего тебе не нужно знать; о большем не спрашивай».

«Если Бог велит, тогда я готов идти, потому что Он создал всех нас, и мы принадлежим Ему. Но у тебя такой отстраненный взгляд и такое холодное выражение лица. Я чем-то рассердил тебя, отец, что ты так на меня смотришь?»

Авраам улыбнулся. «Сынок, ты – мое сердце, моя кровь, моя плоть и моя душа. Ты сын обетования, Божье чудо! Мы пришли. Остановимся здесь и разведем костер. Время пришло – солнце как раз начинает садиться».

Ицхак посмотрел вокруг. Это место мало походило на то, куда в его представлении мог бы привести их Бог. Такое бесплодное и пустынное. Почему именно здесь?

«Но, отец, зачем разводить костер в таком унылом месте? И что мы будем приносить в жертву? Ведь на самом деле мы показываем свое повиновение Богу не через жертвы?»

Авраам медленно взял руки сына в свои. С трудом сглотнул подступивший к горлу комок. Слова, которые он должен был произнести, были как нож, вонзающийся в самую глубину его сердца.

«Ицхак, сынок, мы пришли сегодня на эту гору, потому что Господь потребовал у меня тебя. Он заберет тебя у меня на этом самом алтаре, который мы построили. Ицхак, дитя мое, жизнь моя! Прости меня, дитя мое, но я должен сделать то, что повелел Бог».

Глаза Ицхака расширились. Он попытался освободиться из рук отца, одновременно умоляя и вырываясь, как будто надеялся убежать от той участи, которая внезапно открылась ему.

«Но, отец, я так молод и полон сил, мое время еще не пришло. А как же твое обещание, как же Божье обещание, что семя Авраамово будет многочисленно, как песок и как звезды небесные?»

«Я охотно стал бы жертвой вместо тебя, Ицхак, если б таково было Божье повеление. О, если б только этот нож был в твоей руке, чтобы я мог умереть вместо тебя!» Глаза Авраама с мольбой смотрели в небо. «Господи! Забери у меня это оружие! Как может отец пролить кровь собственного сына? Но если того требует послушание…»

«Отец, ты позволишь мне умереть? Авва, авва, папочка, почему ты оставил меня?»

Авраам занес нож. «Господь, с этой смертью я тоже умру. Дорогой Господь, знаешь ли Ты, что такое потерять единственного сына? Но да будет воля Твоя, да прославится имя Твое…»

И тут Бог проговорил: «Авраам! Остановись, удержи руку свою, развяжи своего сына. Бог твой предусмотрел другую жертву – овна, которого ты найдешь в кустах. Поклонись, Авраам, радуйся и славь своего Бога. Благословен ты среди людей, потому что ты возлюбил Господа Бога твоего больше собственной жизни и больше жизни твоего сына. Встань, Ицхак, ты спасен милостью Бога твоего, который обеспечил другую жертву вместо тебя».

«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоанна 3:16)