«Прикройся!» или По дороге под ручку со скромностью и стыдом

Поиск ответов о предназначении наших тел в Божьем плане.

Сидеть в душной, практически непроветриваемой синагоге на верхнем этаже без кондиционера всегда было мучительно. Но жара в то летнее утро была особенно невыносимой, и я отсчитывала минуты до того желанного момента, когда я с друзьями смогу сбежать в прохладный полуподвал нашего здания.

Однако, как только служба закончилась, одна из лидеров общины махнула мне рукой и попросила снова сесть. Думаю, как и большинство бы на моём месте, я занервничала, гадая, в какую неприятность я могла вляпаться. Служительница подошла и указала на мою новенькую юбку, которую ещё сегодня утром я так хотела надеть, и заявила, что она слишком уж короткая и может смущать некоторых членов нашей общины. Хотела бы я сказать, что тот случай — в нежном десятилетнем возрасте — был первым и последним, когда я ощутила стыд и смущение от осознания того, что мое физическое развитие подвергается пристальному вниманию со стороны окружающих.

Когда ты зафтиг

Период полового созревания — неловкое время для всех, но для меня оно было вообще сущим кошмаром. Я росла одновременно в еврейской и в консервативной христианской общинах, и, как нетрудно себе представить, со всех сторон была зажата в тисках непоколебимых стандартов приличия. Мне казалось несправедливым, что эти стандарты применялись только к девушкам — и в особенности строго к таким девушкам, как я. Создавалось впечатление, что быть достойной представительницей еврейской или христианской общин в принципе невозможно для кого-то с такой фигурой, как у меня, — для девушки с пышными формами. Зафтиг.

Это слово на идише означает женщину с «полными округлыми формами, фигуристую» и обычно не имеет негативного оттенка. Но когда я слышала, как взрослые, глядя на меня, говорят его друг другу полушёпотом, который, по их мнению, я не должна была услышать или разобрать, то оно определённо не казалось мне комплиментом.

Взрослея, я не могла не поддаваться влиянию стандартов красоты, навязываемых кино, телевидением и глянцевыми журналами. Везде и всюду я видела изображения блондинок с прямыми волосами, худых как щепки, от одного вида которых кудрявая и фигуристая я чувствовала себя безнадёжно некрасивой. Казалось, каждый год появляется новая тенденция на тему «идеального» телосложения — и каждый раз это не про меня.

Мне казалось, что независимо от того, что на мне было надето, я каждый раз выглядела не так, как надо. Пытаясь как-то балансировать между идеалами красоты и стандартами скромности, я начала воспринимать само своё тело как нечто постыдное. Может, я просто была сотворена неправильной? Однако я не могла себе представить, что Бог изначально предназначил это чувство для моей жизни.

Чувство стыда не было частью Божьего плана

Я попыталась выйти за рамки стереотипов СМИ и исследовать, какой взгляд на идеалы красоты и скромности предлагает наша культура, религия и традиции. Однако описанные в Торе стандарты скромности являются предметом постоянных обсуждений и споров (очень по-еврейски, не правда ли?) о том, как их можно, нужно и стоит ли вообще соблюдать в современном мире. Более того, людям свойственно приплетать свои верования и традиции к тем указаниям, которые дает нам Писание, и при этом трактовать их как нечто, чего ожидает от нас Бог. И я задумалась: может, скромность это просто продукт своего времени, меняющийся и проявляющийся по-разному в зависимости от конкретной культуры, контекста и социальных структур? Что делает скромность чем-то большим, чем просто общественная условность?

У Адама и Евы была возможность
познать жизнь в свободе от стыда.

Одной из первых точек опоры на моём пути к более здоровому взгляду на своё тело было перечитывание истории сотворения — я знала порядок событий, но, когда я стала перечитывать эту историю в поисках подсказок к пониманию замысла Бога при формировании наших тел, я смогла увидеть её в новом свете.

Бог сотворил тела Адама и Евы по Своему образу, и у них была возможность испытать жизнь в свободе от стыда. Бытие 2:7 описывает, как заботливо создавал нас Бог: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Бог вложил в нас частичку Себя при создании: Своё дыхание. Бог интегрировал часть Себя в наши тела — важнейший аргумент в пользу того, что человеческое тело бесценно, полноценно и прекрасно.

Лишь когда Адам и Ева послушали ложь змея и съели от запретного плода, они осознали свою наготу и их захлестнула волна стыда. Именно в тот момент стыд впервые вошёл в историю человечества. Адам и Ева всё так же оставались сотворёнными по образу Элохима, но теперь их непорочность была растоптана, а их видение мира искажено.

В каком-то плане критические комментарии на счёт моего тела возымели тот же эффект: они разбили мою непорочность. До того, как я осознала, как в глазах окружающих выглядит моя одежда и моё тело, мне нравилось наряжаться. Ценность одежды была в том, как я себя в ней чувствовала, а не как выглядела. Но слова, сказанные окружающими, изменили мой взгляд на себя, и с тех пор это лежало тяжёлым грузом на моих плечах на протяжении многих лет.

Я понимала, что стыд не был частью совершенного творения в Божьем виденьи, но я всё ещё не знала, как применить эту истину в своей жизни. Процесс одевания оставался рутинной обязанностью — с постоянными проверками и перепроверками, не заденет ли мой вид чувства людей вокруг меня. Я по-прежнему пыталась как можно более закрыто одеваться, чтобы, так сказать, «минимизировать» себя, дабы не быть преткновением для окружающих и вписаться в их стандарты. Я часто носила чёрное, потому что оно «стройнит». Я пододевала майку подо всё, даже летом, чтобы избежать греха хотя бы малейшего намёка на ложбинку между грудей. Скромность медленно, но верно становилась тюрьмой для моего тела, нагромождением стыда, источником душевной боли и постоянного чувства неполноценности.

Физическое тело как духовное

Я не хотела, что бы стыд был моими одеждами — я хотела испытать свободу, в которой я была сотворена по образу Божьему. Книга Бытия показала мне, что моё тело было домом чего-то большего, чем моя внешность. Если я была создана по Его образу, то соответственно я была сотворена с врождённой склонностью к доброте, состраданию, любви и красоте — внутри, снаружи, для себя, а также для других. И точно так же каждый из нас.

Мне было несложно научиться смотреть на окружающих через линзу этой базовой концепцию творения, чтобы видеть в каждом человека, достойного уважения и заботы. А вот воспитать такую позицию по отношению к самой себе было гораздо более проблематично. Мне потребовалось время, чтобы понять, что «создана по образу Божию» означает, что моё тело, как и моя душа, достойно любви и заботы.

Поскольку долгое время я в это не верила, я и не заботилась о себе. Я осознала этот факт во всей его неприглядности одним ранним утром во время пешего подъёма к крепости Масада. Это в буквальном смысле восхождение стало второй точкой опоры на моём пути к исцелению. Ступив на крутой склон, я осознала свою физическую, духовную и психическую ограниченность, как никогда раньше, и в полной мере прочувствовала последствия своего пренебрежения собой.

Этот поход стал толчком ко многим положительным изменениям в моей жизни: правильному питанию, регулярным прогулкам на свежем воздухе и физической активности. Я начала менять свой гардероб, добавляя в него выразительные и креативные элементы (и регулярно напоминала себе: «Одежда должна подходить мне, а не я одежде»). Я также начала посещать еженедельные сеансы терапии, которые научили меня заботиться о своём эмоциональном здоровье. Каждое из этих изменений приближало меня к тому, чтобы привести моё несовершенное видение своего тела в соответствие с тем, как меня видит Бог.

Баланс

Многих из моих сверстников коробит при одном упоминании скромности. Они считают это понятие в лучшем случае устаревшим, а в худшем — одним из инструментов для дискриминации и контроля над женщинами. Но я пришла к выводу, что скромность сама по себе не является злом. Желание Бога всегда заключалось в том, чтобы мы ценили и уважали тела, которые Он создал. Именно это понимание является фундаментом моего видения скромности теперь, когда я не позволяю окружающим диктовать мне, что должно означать для меня это слово.

К счастью, слова из моего детства, которые когда-то наполняли меня стыдом, теперь кажутся лишь далёким отголоском прошлого. Найти баланс между уважением к самой себе и обретением достоинства в скромности — непростая задача. Я поняла, что могу с доброжелательностью и уважением относиться к ожиданиям других людей в вопросе приличного внешнего вида, при этом не меняя свои собственные представления о том, как он должен выглядеть. Я определённо всё ещё не пришла к конечной точке этого пути, но я твёрдо знаю, что моё тело ценно по определению, оно было заботливо создано любящим Творцом по Его собственному образу.

Моё тело — это отражение тех, кто
был до меня и тех, кто придёт после.

Когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу не только свои изгибы. Я вижу знакомые черты моей матери, отца, бабушек и дедушек. Я вижу, что моё тело несет в себе историю моей семьи и предвещает её наследие. Хотя у меня практически нет фотографий моих еврейских предков до бабушек и дедушек, своим мысленным взором я вижу женщин, которые были до них. Они были родом из Украины и России, женщины прекрасные душой, сильные как телом, так и духом. Их тела, как и моё, хранили знания и силу духа, приобретённые предыдущими поколениями.

И в дни, когда на меня снова накатывает недовольство своим телом, я вспоминаю об этих женщинах и о том, что они продолжают жить во мне, в моих густых кудряшках, округлости живота и двойном подбородке, который становится заметен, когда я смеюсь. Они — это я, а я — это они.

автор — Анна Геттлман