– Мама, а бабушка верит в Йешуа? – Нет, не верит. – А почему? Разве она не еврейка?! Каждый из четырёх наших детей задавал нам с женой такой вопрос. Ваши дети, возможно, тоже об этом спрашивали...

Однажды подошел молодой человек, встал прямо в двух метрах от меня, но как мне показалось, ему вскоре стало неинтересно меня слушать, и он запрокинул голову и уставился на небо над крышей небоскреба, у которого я стоял. А через минуту я заметил, что уже все слушатели стали смотреть на небо, а не на меня.

Я — мессианский еврей во втором поколении. Мой отец – еврей, мама — нет. Я воспитывался с очень сильной еврейской самоидентификацией. Родители отправили меня в еврейскую школу в Сакраменто, и я готовился к бар-мицве в реформистской синагоге. Моя прабабушка была жертвой Холокоста, так что знакомство с антисемитизмом, и особенно Холокостом, было частью моего воспитания с самого раннего детства. Одновременно с посещением еврейской школы я ходил в церковь. Это было интересно. Первые пару лет ты изучаешь лишь библейские истории, что в воскресной школе, что в начальных классах еврейской школы. Это, в общем-то, одни и те же истории. Но в воскресной школе я также узнавал и об Иисусе.