У них Рождество, у нас Ханука. По крайней мере, так обычно думают евреи. Куда ни глянь, рождественские вертепы и всевозможные телешоу показывают идеализированно-слащавые картины рождения Иисуса. Рождественские образы настолько пропитали нашу культуру, что почти невозможно не знать общую суть этой истории. Закройте глаза и подумайте о «рождестве». Несомненно, вы представите себе спящего младенца, молодую мать (иногда со светлыми волосами), уютный хлев с мирно спящими животными и трёх царей-мудрецов, несущих дары. Многим евреям всё это представляется очень чуждым, даже под соусом разбросанных то там, то сям еврейских отсылок, например в словах традиционных гимнов: «Родился Царь Израиля» или «Приди, приди, Эммануил». Однако более внимательное прочтение оригинальной истории о рождении Иисуса в Евангелиях от Матфея и Луки неожиданно открывает нам, что эта история на самом деле глубоко еврейская...

Какой образ первым возникает у вас в голове, когда вы слышите слово «мученик»? Святые на иконах, которых так почитает православная церковь? Радикальные исламисты, готовые отдать жизнь в борьбе с Израилем? Ваша свекровь, в сотый раз говорящая с трагическим вздохом, что она отказалась от собственной жизни, чтобы поднять на ноги сына? Возможно, всё вышеперечисленное. Однако мы почему-то довольно редко вспоминаем о том, что существуют еврейские мученики...

Самое мистическое религиозное слово в доме было «кошерная посуда». Я до конца не понимал о чем идёт речь, особенно первая половина этого выражения – кошерная. Знал, что посуда лежит под диваном в коричневом чемодане, завернутая в старые советские газеты «Труд» и «Вечерняя Одесса». В этой посуде была ВСЯ вера моей бабушки. Помню, как она говорила: «вот, наступит время, и я ее достану…» Насколько мне помнится, она ее так и не достала. Мой приход к мессианству и принятие веры выпал на распад СССР...