У них Рождество, у нас Ханука. По крайней мере, так обычно думают евреи. Куда ни глянь, рождественские вертепы и всевозможные телешоу показывают идеализированно-слащавые картины рождения Иисуса. Рождественские образы настолько пропитали нашу культуру, что почти невозможно не знать общую суть этой истории. Закройте глаза и подумайте о «рождестве». Несомненно, вы представите себе спящего младенца, молодую мать (иногда со светлыми волосами), уютный хлев с мирно спящими животными и трёх царей-мудрецов, несущих дары. Многим евреям всё это представляется очень чуждым, даже под соусом разбросанных то там, то сям еврейских отсылок, например в словах традиционных гимнов: «Родился Царь Израиля» или «Приди, приди, Эммануил». Однако более внимательное прочтение оригинальной истории о рождении Иисуса в Евангелиях от Матфея и Луки неожиданно открывает нам, что эта история на самом деле глубоко еврейская...

Может создаться впечатление, что Суккот в череде осенних праздников играет роль этакого младшего братика-тихони, который явно меркнет на фоне более ярких и богатых смыслом Рош-ха-Шана и Йом-Кипура. Мы отметили новый год, попостились, и к тому времени, как наступает Суккот, мы, уже повеселившись и поплакав, не сразу вспоминаем, что у нас есть ещё один праздник, который к тому же длится целую неделю. А для тех из нас, кто живёт в более холодном климате, идея соорудить шалаш/палатку с ажурной крышей из веток поздней осенью и жить в нём всю неделю фактически под открытым небом звучит, мягко говоря, малопривлекательно. Но Суккот — это напоминание не только о странствиях наших предков по пустыне...