Некоторые родители, пережившие Холокост, ничего не рассказывают об этом своим детям. Они просто молчат. А некоторые выжившие рассказывают своим детям всё. Как-то, будучи ещё совсем маленьким, я залез на колени к отцу и спросил: «Что это за номер у тебя на руке?» Он не стал уходить от ответа и прямо сказал мне, что был в концлагере. Он вырос в Польше недалеко от города Лодзь, и провёл четыре с половиной года в нескольких лагерях принудительного труда, одним из которых был Освенцим. Тогда он не стал объяснять, через что ему пришлось пройти, но, когда я стал постарше, папа постепенно начал рассказывать мне больше. Однажды я спросил его, ходил ли он в школу, и он ответил, что, когда он был в моём возрасте, еврейских детей не брали в средние школы. Он рассказал мне, что во времена его детства в Польше пасхальная неделя была для них чем-то ужасным — его семья никогда не выходила из дома. А если кто-то из евреев показывался на улице, священник выходил из церкви с большим крестом, а дети бросали камни и обзывали их «христоубийцами»...

Я помню реакцию моей мамы, когда я сообщил ей, что хочу служить в миссии «Евреи за Иисуса» и уже подал заявление на работу у них. Она сказала: «Ох, Стивен, мне невыносимо даже представить, что ты будешь плясать на перекрёстках, как какие-нибудь "харе кришны"». Думаю, это был её способ дать мне понять, что она считает «Евреев за Иисуса» сектой. И я не уверен, что развеял её опасения, сказав: «Не волнуйся, мама, они не пляшут!»...